Это Америка
Шрифт:
— Наши доктора и сестры вас не понимают, потому что не знают русского языка.
— Ха, а считается, что в Америке медицина очень хорошая. Что ни говорите, а отношение к больным здесь хуже, чем в России.
— Но вам сделали операцию, каких в России до сих пор не делают. Вас вылечили.
— Ну, лечение лечением, но ведь я же живой человек, мне нужно человеческое отношение. Вот моя доктор заботливая, снабжает нас привычными русскими лекарствами и еще выписывает нам с женой разные американские пилюльки — синие, красные, желтые. Мы держим их дома в мешке. А еще она назначает нам разные
— Что за «макровей»? — удивилась Лиля.
— Ну, это машина такая, чтобы быстро согревать еду.
— Это называется микроволновка, microwave.
— Ну, по мне все одно. Главное, что все на дом доставляют. Ее секретарша часто звонит, чтобы мы пришли на обследование — то сердца, то легких. Нам так часто не надо, мы говорим — пусть запишут, что мы приходили. Для нас это не проблема — все бесплатно.
Лиля с горечью подумала: «Ну и жульничество развела эта Тася! Для вас это не проблема, но за вас платят налогоплательщики, а для них это еще какая проблема» [92] .
92
Жульничество в частных офисах Бруклина процветает. Время от времени вскрывается очередная авантюра, и за это наказывают. Доктора из бывшего Советского Союза также порой оказываются в числе пойманных.
Перед выпиской старик искренне радовался:
— Еду опять к своему доктору. Все-таки лучше наших русских докторов нету.
Лиля часто видела Розу Штейн. Девушка попадалась ей на глаза на разных этажах, постоянно занятая: измеряла больным давление и температуру, возила их на каталках в рентгеновское отделение, убирала кровати, мыла лаборантскую посуду, варила и привозила кофе на врачебные конференции. И всегда оставалась энергичной, улыбающейся, все горело в ее руках. Любо — дорого было смотреть, как она летает по этажам и как быстро и ловко работает. Как-то раз Лиля спросила:
— Какие у вас планы? Не делать же вам неквалифицированную работу всю жизнь.
— Хочешь жить — умей вертеться, — звонко рассмеялась Роза, — а работы я никакой не боюсь. Но приятного в жизни мало, это да. Единственная радость — в баню хожу. Я баню люблю, а русские пооткрывали здесь много бань. И я подружилась с вашей приятельницей Лорочкой Жмуркиной. Замечательная она, ко всем добра. Она устроилась работать преподавателем в школу для малышей и очень довольна.
— Да? Я рада за нее. Ну, а в будущем какие у вас планы?
— Какие планы? Мне бы замуж выйти, годы-то ведь бегут, мне уже за тридцать.
— Хотите найти американского миллионера? — улыбнулась Лиля.
— Ну нет, за американца я не пойду, даже с миллионами. Другие они люди. Найду себе из России кого-нибудь. Мама написала, что из Саранска хочет приехать на работу в Нью — Йорк один мой знакомый, Гена Тотунов. Он был у нас завидным женихом, мне нравился. Дождусь его. На это раз я свое счастье не упущу. Я вас обязательно на свадьбу позову, — весело засмеялась Роза и легкой походкой пошла работать.
50. Китайский
Первого сентября 1983 года гигантский южнокорейский пассажирский самолет «Боинг-747», летевший из Америки, был сбит ракетой советского истребителя МиГ-23. Пилот лишь немного отклонился от обычного курса и пролетал над южным мысом Сахалина. Советский истребитель МиГ сбил «Боинг» ракетой, погибло 269 человек, из них 61 американец. Весь мир содрогнулся от беспрецедентного варварства русских, правительства возмущались, средства массовой информации много писали об этом, а люди много говорили.
В Колумбийском университете студенты спрашивали Алешу, как такое могло случиться.
Он отвечал:
— Советский Союз показал себя настоящим медведем, ударив с размаху лапой без ума.
И в Лилином госпитале врачи расспрашивали Лилю — почему русские такие агрессивные и жестокие? На одном из дежурств индийский резидент Сингх сказал ей:
— Ваши русские и китайские коммунисты настроили против себя весь мир. А ты слышала, к нам в госпиталь взяли китайца. Вроде был раньше доктором, но устроился к нам служителем вивария, кормит собак и убирает собачье дерьмо. А еще говорят, что он знает русский.
Лиля заинтересовалась: ясно, что выучить русский язык китаец мог только в России. В ее студенческие годы в Москве было много китайских студентов. Один из них, Ли, учился с ней, он был самым способным, после учебы стал крупным военным хирургом в Китае, но пропал во время «культурной революции» Мао Цзэдуна [93] . Интересно будет поговорить с этим китайцем.
Но Лиля была так занята работой и так уставала на дежурствах, что ей все некогда было спуститься в подвальный этаж, в виварий, и поговорить с ним.
93
В 3–м томе «Еврейской саги» об этом есть глава «Судьба китайского доктора Ли».
Вскоре ее вызвал к себе доктор Рекена.
— Мы решили временно перевести вас в научную лабораторию и освободить от дежурств. Вы будете делать эксперименты на животных под руководством доктора Гестринга. У него очень интересные идеи, и вы поможете ему разрабатывать их.
Ах, как рада была Лиля хоть на время избавиться от непосильной нагрузки!..
Маленькая научная лаборатория помещалась в подвальном этаже. Доктор Гидеон Гестринг, шумный двухметровый гигант, встретил Лилю густым раскатистым басом, описал ей ее обязанности. Работа на животных была кропотливая, но интересная.
В операционной Лиля наконец увидела сотрудника вивария — китайца в сером халате. Высокий, сутулый, он ходил, опустив голову, и смотрел в сторону. За хирургической маской Лиля никак не могла рассмотреть его лицо, только заметила типичный разрез глаз. «Надо с ним поговорить», — подумала она. Но Гестринг торопил ее с экспериментом.
Заговорить с китайцем ей удалось на второй день, когда он уносил собаку.
— Вы говорите по — русски?
Он остолбенел и ответил по — русски не сразу, хриплым голосом: