Это был просто сон...
Шрифт:
— Простите, — нерешительно сказала Ирина, — может быть, вам нужна объяснительная?
— Что? — не поворачивая головы спросила сэлиданум.
— Ну… письменный отчет о случившемся, — пояснила Ирина, чувствуя себя последней дурой.
— Зачем?
— Ну-у… — и тут вдруг ее окатило злостью — на саму себя, прежде всего, (надо же быть такой мямлистой тюхой!) — А вдруг я сказала вам неправду?
Заведующая наконец-то оторвалась от своего монитора и взглянула на Ирину:
— А вы действительно сказали неправду? — с нехорошим любопытством поинтересовалась она.
— Н-нет… — стушевалась Ирина.
— Хорошо. Настоятельно не рекомендую вам говорить неправду кому бы то ни было. Можете поинтересоваться у своего опекуна, почему. Все, ступайте. У меня нет больше времени с вами беседовать.
Ирина поспешила покинуть кабинет начальства. "Дернуло ж меня за язык! — думала она с досадой. — Кто она и кто я, понимать же надо…"
Рабочая смена закончилась, и Ирина могла потратить остаток дня на что угодно, по своему усмотрению. Домой идти не хотелось, и она пошла в парк побродить. Впрочем, память о вчерашних приключениях еще жила и здравствовала, поэтому Ирина старалась не упускать из виду здания Детского Центра. Заблудиться во второй раз ей совсем не улыбалось.
Странное настроение охватило ее. Чужой мир давно стал привычным — уже не удивляли серебряная листва и черные цветы, кошачьи лица прохожих-Оль-Лейран, белые здания, бесшумные улицы-сады… Память о Земле постепенно размывалась, утрачивая краски. И это даже не пугало. Почти не пугало… Ирина подумала, что когда и если вернется домой, то же самое случится с памятью и об этом мире.
Домой… Дом — по-прежнему был в Ставрополе, рядом с Игорьком и Рустамом. Но "дом" появился и здесь. Небольшая квартирка, под завязку набитая одиночеством. Тот врач, Харгам Тонкэрим, назвал Ирину мамашей. Похоже, он всерьез принял ее за мать чернокожего мальчика. Смешанные браки здесь никого не удивляли.
Может быть, родить ребенка? Для себя? Ирина аж остановилась, обдумывая эту мысль. Ведь совсем необязательно искать любовника на пару ночей, необходимых для зачатия. В этом супер-технологичном мире искусственное оплодотворение не должно быть такой уж большой проблемой.
Ну да. Родишь. А потом — ведь когда-нибудь же это потом наступит! — вернешься домой. И что скажем Рустам при виде чужого мальчишки? "Дорогой, меня похитили космические бандиты, но меня спасли и я долго жила в одном из галактических миров, мне стало скучно и со скуки родила, вот мой малыш, прошу любить и жаловать…". Ирина рассмеялась нервным смехом. Хороша картинка, ничего не скажешь. Аккурат для постояльца психбольницы.
А не дай Бог, всерьез воспримут и проведут генетический анализ малыша, вот будет тогда вообще красота. Как в американской голливудщине. Злые спецслужбы, агенты Молдеры и прочая в том же духе… Полный, так сказать, комплект счастья.
Вечера были здесь долгими. То ли лето на планете никогда не кончалось. То ли было оно слишком долгим. Ирина давно уже жила здесь, по ее собственным ощущениям — не меньше года, но лето заканчиваться не собиралось. Умеренно теплая погода, светлые вечера… Хорошо это или плохо, трудно сказать. Когда погода изо дня в день практически не меняется, перестаешь ее замечать. А хорошо было бы встретить зиму — настоящую, с морозом, снегом, ветром. И новогодним карнавалом… "Да, помечтай, помечтай, — ехидно усмехнулась Ирина сама себе. — Помогает, говорят…"
Ирина присела на лавочку, вытянула уставшие ноги. Ничего не хотелось. Идти в свой так называемый "дом" — в особенности. Но посидеть в тишине и покое не удалось.
— Можно? — на другой край лавочки плюхнулась, не дожидаясь разрешения, чернокожая девица в нарочно обтрепанной, можно сказать даже, оборванной одежке (Ирине сразу вспомнились легендарные хиппи с панками). Ого, здесь тоже такие водятся. Да здравствует культура всех времен и народов!
— Да сидите, чего вы, — пьяно хихикнула девица. — Или брезгуете?
Дура какая-то. Под кайфом. Господи, ну нигде от них покою нету.
Собственно, не Иринино дело. Нравится человеку глушить свои мозги отравой — на здоровье. Но что-то цепляло, не давало равнодушно развернуться и уйти восвояси. Во-первых, здесьИрина еще не встречала настолько неадекватных товарищей. Во-вторых, девушка казалась смутно знакомой. Что-то в лице, в голосе…
— Кмеле!
— Ну я, — отозвалась она, хихикая. — Ну и чего с того?
— Что с тобой? — Ирина села обратно. — Что случилось?
Будь дело на Земле, Ирина решила бы, что девушка накачалась дешевым пивом пополам с водкой. Но дело происходило не на Земле, и от Кмеле несло не водочным перегаром, а каким-то сложно-цветочным ароматом, вполне приятным, между прочим.
— Да достали они меня все, — со страшной тоской выговорила Кмеле, сгорбившись на лавочке. — Все они. Достали. Слышите, вы?! — заорала она вдруг во весь голос. — Достали вы меня, достали! Ненавижу!!!
— Тише ты, успокойся, — шикнула на нее Ирина. — Чего орешь? Люди смотрят!
— Плевать! — с ненавистью выдохнула Кмеле, пряча лицо в ладонях.
Ясно как день — девочка пьяна в стельку. Ситуация. И что с нею делать? Врачей вызывать, полицию? Маму с ремнем?
Прохожие между тем проявили потрясающую деликатность. Дорожка как-то ненавязчиво опустела, поредели и соседние тропки. Ну и правильно. Кому нужны чужие проблемы?
Кмеле порылась в карманах, вытащила тонкую длинную трубку. Отломила кончик — цветочный аромат усилился, стал тошнотворно-приторным. Наркотик, не иначе.
— Хочешь? — она ткнула трубкой едва ли не в нос Ирине. Та инстинктивно отпрянула:
— Не надо!
— А, как знаешь! — Кмеле сунула трубочку в рот и блаженно прикрыла глаза.
— Выбросила бы ты, — осуждающе сказала Ирина.
От запаха начала кружиться голова, заныло в груди. Проклятье, да что же делать?
Кмеле икнула и буркнула что-то непонятное. Выматерилась, надо думать. А потом вдруг вздернулась и заорала пуще прежнего:
— Все равно я с ним буду! Слышите, вы, все?!! И спать с ним буду и трахаться тоже буду, провалиться вам всем в даргову задницу! Да хоть прямо счас! Подавитесь вы все своими моралями!