Это было у моря
Шрифт:
Она посмотрела на недовольно шагающего взад и вперёд мужчину. Ну прямо тигр в клетке. А кто клетка — она?
— Я подумала, что теперь — ну мы могли бы…
— Да?
— Ты не хочешь, например, законно оформить… ммм… наши отношения?
— Ты с ума сошла? Честное слово, Пташка, я реально сомневаюсь в трезвости твоего рассудка временами. Ты что же, только что освободившись от одного брака, хочешь тут же скануть в другой — со мной?
— Ну как-то да. А чего
— Ты вообще помнишь, о чем мы говорили до этого?
— Мне плевать, о чем мы говорили до этого. Все изменилось. Эти события сегодняшнего дня все изменили. Мы перешли черту. Вдвоем. Цена уплачена. Неужели ты теперь думаешь, что стоит отступать?
— Во-первых, что это за бредовые разговоры о цене? Что еще уплачено? Если о твоем муженьке — так извини, он сам нарвался. Как и мой брат. Люди иногда делают неправильный выбор. Они заигрались, за что и поплатились. Люди все время мрут. Это не секрет. Хорошие, плохие — это механизм этого мира — ну чтобы мы уж совсем не зарывались. Сдохли и сдохли. В кой-то веки для разнообразия в пекло отправились те, кто этого реально заслуживает. Ты, надеюсь, не собираешься еще и их оплакивать?
— Нет. Но и радоваться я этому не могу. Мы пустили в расход людей — это не может нас не изменить. Я хочу, чтобы это жертвоприношение адскому богу скоростных дорог было хотя бы не напрасными…
— Седьмое пекло, Пташка! Мы же ничего не сделали! Просто удирали. Кто-то справляется с управлением, кто-то — нет. Не умеешь, не берись, Иные бы тебя взяли. Да, вот мне тут кстати пришло в голову — не рановато ли мы списали со счетов твоего супружника? Про брата я не сомневаюсь — это он. Но вот Мизинец… Зная его самого и его умение вылезать сухим из воды и выкручиваться из любых пакостей — есть немалый шанс, что его и не было в той машине…
Санса недоумевающе поглядела на Сандора.
— Но ведь он там был? Мы же видели его труп! И потом вещи…
— Мы видели просто труп. Обгоревшее на хрен тело, неузнаваемое и искореженное. И тут же сделали выводы, которые нам были в масть. А сейчас мне пришло в голову, что на самом деле охранник Бейлиша, к примеру, был того же небольшого роста, что и хозяин. А сумку он мог просто оставить в машине… Не надо было так спешно писать заяву на кремацию, а попросить сделать дополнительные анализы…
— Ты так говоришь, потому что тебе выгодно сейчас доказывать, что я — несвободна, следовательно, ты все равно не можешь на мне жениться. Петир Бейлиш мертв! Он скопытился, Иные тебя побери! И это был его труп, ясно тебе? Потом, если бы он был жив — уже бы проявился, тебе не кажется? Ты его письмо читал? Он был весьма настойчив в своих на меня притязаниях, нет? Какой ему сейчас смысл отступать?
— Очень простой и очевидный. Он проиграл. В столице ему шьют дело, Гора мертв, расследование приведет Сэмвела Тарли прямо к порогу Мизинца. Все следы ведут туда. Есть еще телефонный твой разговор — влекомый желанием заполучить тебя, он сбился и допустил промах. Ты на нас на всех так действуешь, Пташка — мужики от тебя теряют здравый смысл.
— Не от меня, а от активов.
— Нет, вот как раз от тебя. Активы бы никуда не делись. Тем более ты могла их получить только по совершеннолетию, или я чего не понял? А ты, моя милая, —
— Чего?
— Всего. Кто на тебя посмотрит — пропал. Наверное, потому что в тебе, как в настоящей женщине сочетается вот эта какая-то слабость — вызывающая желание заботиться о тебе, и совершенно несгибаемая жизненная сила — тебя бьют, а ты поднимаешь голову. Это завораживает. И опять же хочется заслонить тебя от всего мира, увезти, спрятать…
— Что-то непохоже, что тебе так уж не терпится меня увезти. Я-то как раз согласна.
— Ты-то, ясный перец, согласна. Потому что у тебя местами мозги совершенно Пташкины. Ты не о том думаешь. А стоило бы подумать о будущем — не о мужиках, которых на твою долю хватит, а о том, что ты вообще по жизни намерена делать, к примеру.
— Пойти в школу, получить образование, найти работу…
— Ты так говоришь, будто это что-то плохое.
— Меня все это не колышет, ты понимаешь?
— Меня колышет, зато. Положим, я женюсь на тебе. Ты малолетка без образования, я — полубеглец, потерявший работу. И что это будет — рай в шалаше? Поедем жить в мою хибару — что я получил по смерти любимого брата — с видом на овраг? Я буду искать приработок, чтобы нам было что жрать, а ты тем временем начнешь заводить разговоры про детей, про новую мебель. — заняться-то тебе будет нечем? Останутся лишь стол и кровать…
— Но у меня есть деньги. Наследство. Даже дом. И потом, ты мог бы попросить, чтобы тебе дали какую-нибудь работу… Мой дядя и знакомые…
— Вот нет. В примаки-содержанцы я не пойду. Ты охренела, Пташка? Я же все-таки мужчина, Иные тебя побери! Если я беру за тебя ответственность, то тащить ее буду сам! В цепных Псах я уже насиделся, хватит. Для разнообразия хочу попробовать сделать что-то стоящее. А вариант с нашим браком уводит меня от этого — как и тебя. Это нафиг нас обоих погубит, подрежет крылья. А разве так оно должно быть? Особенно у нас… Все эти разговоры про уникальность наших отношений, что ты так любишь заводить, уйдут в песок — а мы с тобой окажемся носом в грязной луже, из которой будем наблюдать, как жизнь проходит мимо. И рано или поздно ты возненавидишь меня за это — и будешь права. Если я сейчас поддамся на эту провокацию — я буду полным говном. И так-то не боги весть что. Но это — слишком даже для меня.
Санса слушала и ничего не понимала. Среди всего этого кошмара она уловила только одно — что он не увезет ее, не станет на ней жениться — из-за своей идиотской мужской гордости, что ему дороже ее самой.
— Ты… И что же будет? Что ты предлагаешь? Какую-нибудь чушь вроде «к тете и в школу»? А ты сам что будешь делать? Бросишь меня вот так?
— Мне так не кажется, что все, что мы с тобой прежде обговорили — чушь. Я продолжаю стоять на том, что думал и раньше. Ты полетишь к своим. Я поеду в столицу. Теперь тебе ничего не грозит — ну кроме некоторого недовольства твоих родственников. Но представь себе если ты — только что свежеовдовевшая, притащишь к порогу тетки еще одного муженька? Как это вообще будет выглядеть?