Это не любовь
Шрифт:
Он и не представлял раньше, что можно так зависеть от другого человека. Любовь, как таковую, он не отрицал – да это и глупо было бы, когда об этом каждая вторая книга, начиная с античных времён.
Однако в его понимании любовь означала глубокое уважение, понимание, поддержку, заботу. С Аксёновой же на первый план всегда выходило чувственное влечение, которое сдерживать становилось всё труднее и труднее. Но ведь у него к ней и не только влечение. Он боялся за неё, когда она болела,
Вот что у неё за дела образовались так внезапно? Хотя можно представить, какие дела могут быть в пятницу вечером. Такие же, наверное, какие и в прошлую пятницу, когда подобрал её, раздетую, среди ночи где-то у чёрта на рогах.
Нет, всё-таки меж ними пропасть. Бездонная и бесконечная.
Даже если бы между ними не стояло никаких преград, они всё равно слишком разные, чтобы быть вместе. Он это и раньше понимал, просто позволил себе сегодня забыться. Допустил слабость. Зря! Так что даже хорошо, что она отказалась, уговаривал он себя. Больше он так не оплошает.
Как бы ему ни было грустно такое признавать, как бы ни болело внутри, а это помогло собраться и сесть за работу наконец. А то ведь слонялся по квартире как неприкаянный, травя себя мыслями, сомнениями и воспоминаниями.
Ближе к одиннадцати вечера телефон коротко звякнул и сразу замолк. В пропущенных появилось: Юля.
Опять, что ли, она куда-то вляпалась? Неужто история повторяется?
Анварес, чуть поколебавшись, перезвонил. Она ответила почти сразу. Сначала фоном гремела музыка, потом, видимо, Аксёнова куда-то уединилась, потому как посторонние звуки стали значительно тише.
– Юля, с тобой всё в порядке?
– В полном.
И молчит.
– Ты что-то хотела?
– Эм-м... Но это же вы звоните.
– Я просто перезваниваю. От тебя пропущенный…
– Ой, наверное, нечаянно нажалось.
Голос у неё был бодрый. И вообще, чувствовалось, что она весело проводит время. Ему вдруг сделалось грустно.
– Ну ладно...
– Подождите, подождите, Александр Дмитриевич! – зачастила она.
– Что?
– А вы чем сейчас заняты?
– А в чём дело?
– Ну… – она замялась. – Может, вы тоже приедете сюда? Вы же звали сегодня поужинать… ну вот, я подумала, что можно и тут… Это кафе «Ниагара», знаете?
Анварес молчал. Приказывал себе вежливо отказаться, закончить разговор и продолжить работу, но почему-то молчал. Это слово «нет», простое и короткое, вдруг комом встало в горле.
Она тоже молчала, почти не дышала. Он буквально ощущал её напряжение, от которого спину покрыло мурашками. Потом она порывисто выдохнула:
– Я скучаю…
И от этих её слов в груди тотчас ёкнуло и защемило.
–
87
Юлька не собиралась идти ни в кафе, ни куда-либо ещё. Уговорила Алёна. У них с Максимом наметился какой-то свой пустяковый повод. На её взгляд – пустяковый, а для них, конечно, – безумно важный.
Идти с ними не хотелось. Из-за Анвареса она впала в минор. Куда с таким настроением?
К тому же, подозревала Юлька, Алёна тащит её за собой из жалости.
– Буду там с вами третьей лишней. Очень, знаешь ли, весело!
– Нет, не лишней. Максу хоть будет с кем выпить, тост сказать, а то я же совсем не пью.
– Ну, приплыли! Записала меня в штатные выпивохи. Спасибо!
– Что ты! – округлила глаза Алёна. – Ну и вообще, я хочу, чтобы вы с Максимом поближе познакомились. Вы же для меня самые… – Она смущённо осеклась.
Это тронуло. Почему бы и правда не присоединиться, подумала Юлька. Коротать вечер в одиночестве – только душу травить.
Кафе оказалось шумным и многолюдным, с громкой музыкой и круглым танцполом посередине. По случаю пятницы практически все столики были заняты. Оставалось только удивляться, как удалось Максиму при таком аншлаге без предварительного заказа выбить у девушки-администратора отдельный закуток с уютными диванчиками.
Но Юльку ждал сюрприз – Максим прихватил с собой ещё одного парня. Своего одногруппника. Угрюмого молчуна, который лишь в самом начале представился Иваном и больше за весь вечер ни слова не обронил.
В общем-то, ничего такого, вчетвером даже удобнее, но Юлька сразу заподозрила, что это попытка их свести.
Наверняка всё это затеяла Алёна и Макса своего подговорила, мол, подруга страдает от несчастной любви, надо бы ей помочь, с кем-нибудь познакомить.
Но даже если и так – номер не удался. Иван наелся и ушёл. И слава богу.
Несмотря на галдёж и сутолоку, здесь подавали отменный шашлык. А после пива так ещё и весело стало. Юлька даже пару раз присоединялась к танцующим.
Потом Максиму позвонила его мать. Он явно досадовал, даже злился, разговаривал с матерью таким тоном, какой Юлька себе и помыслить не могла. Скажи она своей маме что-нибудь в таком духе – та бы её, наверное, прибила на месте.
В конце концов Максим повернулся к девушкам и виновато произнёс:
– Алён, там у матери опять беда какая-то случилась. Не совсем её понял. То ли она в кого-то въехала, то ли кто-то – в неё. И отец как всегда вне зоны. Вся в слезах. Нужно съездить…
– Езжай, конечно, – легко согласилась Алёна.