Это не любовь
Шрифт:
– А если скажет, что передумал? Я же умру тогда!
– Не скажет. Он так на тебя сегодня смотрел! Прямо как зачарованный.
– Правда?
– Честное слово!
– Ладно, тогда сейчас наберу и сразу сброшу, да? Или немножко подождать? Один гудок? Блииин, боюсь!
Юлька нажала вызов и через пару секунд сбросила. Повернулась к Алёне, выдохнула:
– Всё.
Затем напряжённо уставилась на телефон.
– А если он не перезвонит? – спросила, не сводя глаз с потухшего экрана.
Но телефон
– Он! – Юлька на миг прижала ладонь к губам, потом ответила на вызов, устремившись прочь из зала в поисках места поукромнее.
89
Вернулась Юлька через пару минут с совершенно ошалевшим лицом.
– Он согласился! – произнесла так, будто сама в это не верила. Потом спохватилась: – Как я выгляжу?
– Нормально, – заверила Алёна.
– Ой, да какой там нормально! – Юлька подхватила рюкзачок и устремилась в сторону уборной.
Да уж, действительно, какой тут «нормально» – глаза шальные, волосы взъерошены.
Юлька ополоснула лицо, пригладила волосы, поправила одежду. Постаралась сделать лицо посерьёзнее, но не получалось. Губы сами собой растягивались в счастливой и глупой улыбке.
Когда вернулась к столику, обнаружила Максима. Он в лицах рассказывал, как разбирался с типом, протаранившем машину его матери.
Юлька его слушала и не слышала, беспрестанно косясь то на телефон, то на входные двери. И всё равно, хоть и очень ждала, увидев Анвареса в полумраке зала, непроизвольно вздрогнула.
Он оглядывался по сторонам, пока не наткнулся на неё глазами. Хоть и одет он был не так официально, как в институте – в серых джинсах и чёрном тонком свитере с треугольным вырезом – выглядел ещё более серьёзным и неприступным, чем обычно.
Юлька заробела под его пристальным, немигающим взглядом.
Очевидно, что обстановка не пришлась ему по душе, однако он всё же двинулся к их столику, взирая по сторонам так, словно шёл мимо зловонной кучи.
«Чёртов сноб! – подумала Юлька, пытаясь угомонить сердце, которое, казалось, сейчас выскочит из груди. – Но какой же красивый!».
Когда он подошёл, Юлька встала ему навстречу. Не удержавшись, улыбнулась во весь рот. Анварес тоже – она видела – хотел улыбнуться, но потом скосил глаза в сторону и, увидев Алёну, резко напрягся. Лицо его стало словно высеченным из камня.
Алёна с ним поздоровалась застенчиво, Макс же – по-свойски протянул руку, у них ведь он не преподаёт.
Анварес лишь коротко кивнул в ответ, затем перевёл холодный взгляд на Юльку. Взгляд, в котором явственно читался вопрос: что всё это значит?
Юлька, конечно, струхнула, поэтому быстро выпалила первое, что пришло на ум:
– Я так рада вас видеть, Александр Дмитриевич!
Взяла
За столом распоряжался Макс – подозвал официанта, заказал опять пиво, шашлык, лаваш и овощную нарезку. И вообще, он – молодец, вёл себя так, словно не замечал недовольства Анвареса. Тот же сидел как ледяное изваяние.
Юлька отчаянно старалась его расшевелить, о чём-то спрашивала, даже заискивала, но он почти не реагировал. Он злился, молча, но очень сильно. А она искренне не понимала, из-за чего он так сердит, но чувствовала себя виноватой.
Анварес не стал пить пиво, не притронулся и к еде. Алёна тоже сидела, как в рот воды набрала, потому что жутко стеснялась Анвареса.
В конце концов Юльке надоело лебезить перед ним. Вот за что он так на неё злится? Что сейчас-то не так? Позвала – пришёл. Не на аркане ведь тянула. У Макса тоже, видимо, поубавилось энергии и задора.
С явно скучающим видом он ковырял вилкой мясо, бросая на Юльку красноречивые взгляды: «Нафига сюда пришёл этот тип?!».
Потом зазвучала какая-то зажигательная песенка, и он с готовностью отодвинул тарелку и встал из-за стола, громко позвав:
– Ну что, подвигаемся?
Алёна качнула головой. А Юлька пошла. Не то чтобы её тянуло в пляс – просто хотелось хоть на несколько минут отдохнуть от напряжения, которое тучей сгустилось за столом. Анварес, само собой, не шелохнулся.
На танцполе кто только не выплясывал: и их сверстники и сверстницы, и подгулявшие дамы бальзаковского возраста, и мужички «бес в ребро», и тот «чернявый».
Он сразу узрел Юльку и снова стал крутиться рядом, норовя примкнуть ближе и ближе. Юлька, чтобы не выглядеть пугливой овечкой, отходила от него плавно, будто двигаясь в танце, пока не смолкла музыка.
– Ну что, пошли к нашим молчунам, – позвал Максим.
90
Анварес и Алёна действительно так и хранили безмолвие.
Но если Алёна просто молчала, то на Анвареса жутко было смотреть. Губы плотно сжаты так, что скулы заострились. Чёрные брови сведены к переносице. А в глазах полыхала обжигающая ярость.
Юльке аж не по себе стало от такого его взгляда.
Ни на чьи вопросы Анварес не отвечал, на слова не реагировал, и казалось, что он держит себя в руках из последних сил и вот-вот его прорвёт. И тогда – всем не поздоровится. Ну, всем-не всем, но ей-то – точно.
Это нечеловеческое напряжение передалось и Юльке, так что сидела она рядом с ним, как на иголках. И спросить его, чем он так рассержен, при Алёне с Максом не решалась. И чувствовала себя совершенно по-дурацки.
Уединившись затем в уборной, написала ему смску: