Это они, Господи…
Шрифт:
Любимец Кремля
А премий-то всяких у него, как по осени в урожайный год солёных огурцов в бочке, но уж очень хотелось ему получить ещё и от новой власти из рук президента Медведева. Четыре года тому назад тоже в день рождения поговорил он об этом с корреспондентом МК, на сей раз это не Дардыкина:
— Евгений Александрович, в этом году на вас обрушилось сразу несколько премий…
— Да. Но все они из-за границы, не из России. При всём их обилии я даже не выдвигался ни на одну…
Слышите, какая обида в словах великого поэта? А ведь Советская власть дала
Правда, некоторые его звоночки и письмишки «на верх» более чем удивительны. Вот однажды было назначено его выступление в Мэдисон-Сквер-Гарден, «собрались 15 тысяч» любителей его поэзии, говорит. Но — «меня заставили подписать письмо, в котором я отказываюсь от этого вечера, потому что болен». Да кто ж тебя, такого знаменитого и беспартийного, мог заставить? Вот, допустим, члена партии Николая Губенко фракция КПРФ в Думе во главе с тов. Зюгановым хотела заставить за здорово живешь уйти с поста председателя Комитета по культуре, столь трудно завоеванного, а он, естественно, отказался, сочтя это решение, мягко выражаясь, антипартийной дурью, и ему за это даже не выговор влепили, а исключили из партии, т. е. приговорили к высшей мере, расстреляли как коммуниста. А тут? И кто заставлял-то? Кто руки ломал или раскалённый шомпол загонял в задний проход? Неужели старик Федин? Неизвестно. А уж прошло с тех пор лет тридцать-сорок. Можно бы и назвать.
Ну, хорошо, допустим, с помощью солженицынского раскалённого шомпола всё-таки заставили. Кто устоит против шомпола! Но что дальше? А дальше поэт, видимо, сразу после подписания рескрипта об отречении прямо из ресторана ЦДЛ звякнул Брежневу и пожаловался и припугнул: «Если вечер сорвётся, это подорвёт престиж страны». Через полчаса Брежнев звонит в ресторан ЦДЛ: «Нельзя ли к телефону беспартийного большевика Женю Евтушенко?». Тот поднимается из-за столика подходит и слышит: «Всё в порядке. Мы устранили бюрократические недоразумения. Счастливого пути!». А кто бюрократ? Какие недоразумения — рескрипт? Странно. Подписал же…
И тут самое интересное. Неужели Брежнев не спросил: «А зачем же вы, твердокаменный, подписывали бумагу с отказом?». Нет, Евтушенко сам его спросил: «А вы ничего не хотите мне пожелать?». Ему, видите ли, хочется пожелание генсека. Но тот ведь уже пожелал счастливого пути. Поэту одного пожелания мало, хочет ещё. И вот он уверяет, что Брежнев сказал: «Оставайтесь самим собой». То есть каким «собой» — подписал отказ на уровне СП, а потом жалуешься на уровне ЦК самому генсеку? Увы, это пожелание Брежнева сбылось: таким Евтушенко и был, и остался на всю жизнь. Да, на всю!
Кто циник?
Ещё до эпизода с Брежневым, в 1963 году поэт опубликовал во французском журнале «Экспресс» сочинение в прозе — «Автобиография рано созревшего человека». Заметьте: созревшего.
Собратьям по Союзу писателей это сочинение чего-то не понравилось, более того, на своём пленуме они, живодёры, осудили его. И что рано созревший автор? А он тут же поднимается на трибуну и бьёт челом: «Я ещё раз убедился, к чему приводит меня моё позорное легкомыслие… Я совершил непоправимую ошибку… Тяжелую вину я ощущаю на своих плечах… Это для меня урок на всю жизнь… Я заверяю писательский коллектив, что полностью понимаю и осознаю свою ошибку…»
На всю жизнь! Полностью! И ни слова о своей зрелости. Но вот жизнь-то ещё не кончилась, а едва повеяло духом, столь благоприятным для расцвета клятвопреступников и казнокрадов, для педофилов и гомосексуалистов, как в 1989 году, спустя четверт века, давно созревший и перезревший автор печатает свою «Автобиографию» уже не во Франции, а в России. Ну? И он ещё говорит сейчас, что Виктор Ерофеев — «страшный циник».
Как стучал кулаком на Хрущёва
А с какой гордостью пишет ныне, что во время известной встречи руководства страны с художественной интеллигенцией в декабре 1962 года он, Евтушенко «стучал кулаком на Хрущёва»: дескать, не позволю! Руки прочь! Подумать только, совершенно как сам генсек стучал ботинком в ООН.
И вот вам первый удар Евтушенко кулаком по столу на Хрущёва: «Меня глубоко тронули, заставили задуматься слова Никиты Сергеевича о том, что не может быть никакого мирного сосуществования в идеологии… Мы должны неустанно, каждодневно бороться за победу идей ленинизма…». Какая истинно коммунистическая готовность сражаться за эти идеи! А ведь в беседе с журналистом МК уверял: «Я никогда не был коммунистом, как и антикоммунистом». Нет, батенька, был ты и коммунистом в смысле воспевания и его идей, и персонально как Ленина, так и Сталина («Мой лучший друг живёт в Кремле»). Ведь не обязательно иметь билет.
Второй удар кулаком на Хрущёва: «Бой за Советскую власть продолжается! Я, как никогда, понимаю, что мы отвечаем за завоевания революции. На наших плечах сегодня, как никогда, лежит ответственность перед ленинскими идеями. Как никогда!». Сильно, правда?
Третий удар кулаком: «Многие представители западной прессы, эти проститутки капитализма, пытаются очернить советскую молодежь. Пытаются изобразить детьми, которые выступают против отцов. Они идут при этом на самые гнусные подделки и фальшивки». Великолепно! Особенно смело о проститутках капитализма. Впрочем, они отличаются от проституток социализма только тем разве, что не берут за свои услуги орденами Трудового Красного знамени, а только наличными.
На этой встрече один оратор сказал, что есть, мол, негоден, которые рассказывают о Хрущёве анекдоты, высмеивают его реформы, и упомянул без имён конкретный факт, имевший место буквально вчера в ресторане ВТО. И вот четвертый удар кулаком: «Если бы я встретил человека, который смеет рассказывать подобные анекдоты о Никите Сергеевиче, я прежде всего дал бы ему в морду и, хотя никогда не писал заявлений (Мы знаем, чего стоит это „никогда“ — В. Б.), потом совершенно искренне написал бы заявление на этого человека». Вот ведь как! Не только «в морду», а ещё и донос за анекдот.