Это темнее, чем ты думаешь

Уильямсон Джек

Бэрби посмотрел на мертвое тело и тихо плачущую Ровену.

– Скажи, Сэм... что он хотел сказать перед смертью?

Сэм Квейн сглотнул. Он отвел взгляд в сторону. Потом с видимым усилием заставил себя смотреть Бэрби в глаза. Вилли казалось, будто его старый друг пытается хоть на миг позабыть о том ужасе, который, словно липкая паутина, опутал всех участников этой экспедиции.

– Ничего, - хрипло ответил Сэм.
– Ничего не хотел сказать.

– Да бросьте вы, Квейн, - раздался голос у Бэрби за плечом. Кончайте водить нас за нос.

Сэм снова сглотнул. Он колебался,

и , похоже, не мог решить, как ему поступить.

– Давай, Квейн, рассказывай, - настаивал радиорепортер.
– Ты же не станешь утверждать, что доктор Мондрик всем нам морочил голову?

Но Сэм , похоже, приняв какое-то решение, только печально закивал головой.

– Боюсь, ничего такого, что могло бы стать сенсацией, - горечь поражения на миг сменила ужас в его голубых глазах. Впрочем, заметил это, похоже, один Бэрби.
– Видите ли, доктор Мондрик был очень серьезно болен, и как это ни печально, от перенесенных им тягот его ум, как бы это сказать... утратил былую остроту. Никто не сможет оспорить важность и новизну проделанной им работы, но мы все пытались удержать его от такого, откровенно говоря, мелодраматического способа подачи материала.

– Вы хотите сказать,- возмутился радиорепортер, - что все эти разговоры о ваших открытиях в Монголии - не более, чем горячечный бред больного доктора Мондрика?

– Вы меня неправильно поняли, - заверил журналиста Сэм.
– Как я уже говорил, проделанная доктором Мондриком работа имеет огромное научное значение. Все выводы безупречно обоснованы. Его теории и найденные нами в Ала-шане доказательства их справедливости достойны самого пристального внимания антропологов.

Сэм Квейн старался не смотреть на мертвое тело доктора и на застывшую над ним женщину. Его голос оставался подчеркнуто спокойным.

– Открытия доктора Мондрика действительно крайне важны для человечества, - сухо продолжал Сэм.
– Однако мы все уговаривали его обьявить о них менее сенсационным путем. А именно -написать статью в солидный журнал, представить результаты нащей экспедиции на соответствующем симпозиуме. И теперь, после этой страшной трагедии, мы именно так и поступим.

– Но доктор намекал на какую-то опасность, - не унимался репортер. Он говорил, что кто-то не хочет, чтобы он рассказал нам правду. И стоило ему перейти к делу, как он тут же отбросил коньки. По-моему, так это чертовски странно. Может, ты чего-то боишься, Квейн?

Сэм нервно сглотнул.

– Разумеется, мы все очень огорчены, - выдавил он.
– Но какие есть доказательства, что загадочный враг доктора Мондрика и в самом деле находится среди нас? Он огляделся по сторонам.
– Я не вижу никого подозрительного. Смерть доктора Мондрика во время его речи - это простое совпадение, и не более того. А может, даже и не совсем совпадение. Вполне возможно, что его волнение и привело к этому сердечному приступу...

– А как же "Дитя Ночи"?, - прервал его журналист, - Как же его "Черный Мессия"?

Бледный до синевы Сэм попытался вымучить улыбку.

– Доктор Мондрик любил читать детективы. Я не сомневаюсь, что его Дитя Ночи - не более, чем метафора, так сказать, персонифицированное людское невежество. У Мондрика всегда была очень образная речь. К тому же, ему хотелось придать своему выступлению некоторый драматизм.

– Ваши репортажи, господа, лежат вон там, - Сэм кивнул в сторону зеленого ящика.
– Мне только кажется, что уважаемый доктор избрал не самый лучший способ рассказать о проделанной экспедицией работе. В конце концов, теория эволюции давно уже не вызывает никакого ажиотажа у прессы. Всякие там детали происхождения человека, представляющиеся исключительно важными специалистам типа доктора Мондрика, вряд ли заинтересуют обычного, рядового читателя - если, конечно, их не драматизировать.

– Черт!
– выругался радио-репортер, - Этот старикашка здорово меня околпачил. А я-то и уши развесил...

К самолету подъехала машина "Скорой помощи". Пара санитаров погрузили в неё тело Мондрика. Бэрби мог только радоваться, что прощающаяся с мужем Ровена не видит ослепительного блеска фотовспышек.

– И какие же у вас теперь планы, мистер Квейн?
– поинтересовался мужчина с кривым орлиным носом. Бэрби его знал - репортер, специализирующийся на науке, пишущий для одного из газетных синдикатов.
– Когда вы расскажите то, о чем не успел рассказать нам доктор Мондрик?

– Нескоро, - покачал головой Сэм.
– Видите ли, нам казалось, что доктор излишне торопится. Я думаю, что мои коллеги по Фонду с этим согласятся - материалы, привезенные нами из Ала-шана, еще надо как следует изучить в лаборатории. Надо разобраться в бумагах и записях доктора Мондрика... И только после этого мы сможем выступить перед прессой. Со временем Фонд, я уверен, опубликует результаты экспедиции в специальной монографии. Это займет год. Может, два.

Кто-то их журналистов разочарованно присвистнул.

– Ну, кое-что у нас все-таки есть, - усмехнулся один репортер.
– Если вы не хотите ничего добавить, придется использовать это. Так и вижу заголовки типа..."Доисторическое проклятье настигает осквернителя могил!"

– Можете писать, что вам угодно, - сухо отозвался Сэм, оглядываясь по сторонам. Бэрби чувствовал, что его друг нервничает.
– Но сейчас нам больше нечего сказать... ну, разве что от имени Фонда выразить наше сожаление по поводу того, что произошло. Надеюсь, вы проявите уважение к памяти доктора Мондрика. Он был поистине великий человек, пусть иногда и несколько эксцентричный. Когда его работа будет полностью опубликована, имя Ламарка Мондрика займет место в пантеоне науки наравне с Фрейдом и Дарвином.

– Это все, что я...что мы... можем вам сейчас сказать.

Фотограф в последний раз щёлкнул вспышкой и принялся складывать свою аппаратуру. Радио-репортер свернул провод микрофона и выключил магнитофон. Журналисты начали расходиться, обдумывая, как бы поинтереснее подать историю о непонятном происшествии.

Бэрби поискал глазами Април Белл и заметил, как она вошла в здание аэропорта. Наверно, торопилась передать свой материал в "Трибьюн". Самому Вилли надо было сдавать репортажи для утреннего выпуска "Стар" только к полуночи. Так что у него еще оставалось время разобраться в тайне, окружавшей, по его мнению, смерть доктора Мондрика.