Это темнее, чем ты думаешь

Уильямсон Джек

Одна из них была отдана под химическую лабораторию - лабораторный стол, колбы, реторты, аппаратура для химического анализа. Лишь стук капель из плохо закрытого крана нарушал тишину. Жгучую вонь реактивов заглушало смертоносное зловоние, разносившееся от шепотки серого порошка, сохнущего на кусочке фильтровальной бумаги. Април и Бэрби поспешно ретировались.

– Вот видишь, Бэрби, - слабо усмехнулась волчица.
– Твои добрые старые друзья пытаются анализировать этот древний яд. И все для того, чтобы нас уничтожить!

В следуюшей комнате оказался настоящий

музей улыбающихся скелетов. Бэрби узнал современного человека и обезьяну, белые пластиковые реконструкции Мустерианского, Челлианского, до-Челлианского типов доисторических людей. Но некоторые скелеты откровенно поставили его в тупик. Кости - слишком тонкие, оскаленные зубы - слишком острые, черепа - слишком гладкие и длинные. При виде этих скелетов мурашки побежали по всему телу Бэрби, от головы до хвоста.

– Видишь, - прошипела волчица, - Они ищут характерные размеры... ищут способ распознавать нас...

В следующей комнате цветные карты, развешанные по стенам, изображали материки Земли - такие, как они есть сегодня, и какими они были в далеком прошлом. Границы ледовых полей в ледниковую эпоху походили на линии фронтов. В запертых шкафах за стеклянными дверцами стояли дневники доктора Мондрика - Бэрби узнал его почерк на обложках.

Вдруг белая волчица тихонько зарычала. Шерсть у нее на загривке встала дыбом. Бэрби увидел, что она смотрит на ветхий средневековый гобелен, висевший под стеклом возле окна. На выцветшей ткани он различил огромного серого волка, рвущего три удерживающие его цепи, чтобы кинуться на стоящего напротив бородатого одноглазого мужчину.

Удивленный неожиданной реакцией волчицы, Бэрби, подняв плоскую голову, принялся разглядывать гобелен. Огромный волк, внезапно понял он, - это Фенрис, демон из скандинавской мифологии. Старый Мондрик, припомнил Бэрби, как-то обсуждал этот миф, сравнивая скандинавскую демонологию с древнегреческой. Сын злого Локи и великанши, волк Фенрис стал таким сильным, что перепуганные боги решили поссадить его на сразу несколько цепей. Фенрис разорвал две цепи, но третья, волшебная, будет удерживать его вплоть до самого Рагнарока, когда гигантский волк сразится с королем всех богов Одином, изображенным на этом гобелене в виде одноглазого старика.

– В чем дело?
– спросил Бэрби, видя, как, обнажив клыки, отступает от гобелена волчица.
– Где опасность?

– Здесь!
– прорычала Април.
– В этом гобелене и в истории, которую от изображает... Во всех мифах о войнах и браках людей, богов и гигантов - в том, что большинство людей считает сказками. Старый Мондрик слишком много знал. Давно надо было его убить.

Она принюхалась.

– Мы должны атаковать... сейчас!
– Ее стройное тело дрожало. Прежде, чем другие откроют то, что было известно Мондрику и его жене... Прежде, чем они превратят это место в новую ловушку.
– Она насторожила уши.- Пошли, Бэрби. Там, напротив холла... твои старые добрые друзья.

Они шли через полутемный холл. Скользя впереди волчицы, могучий удав сквозь запертую дверь прополз в маленькую угловую комнатку. И замер, тревожно подняв голову, при вмде Сэма Квейна и Ника Спивака.

– Чего ты нервничаешь?
– беззвучно рассмеялась прошмыгнувшая следом волчица. Ее глаза горели холодным, яростным торжеством.
– По-моему, мы как раз вовремя. Эти болваны так и не поняли, кто такой Дитя Ночи... а твоя черная вдова не смогла их предупредить. Видишь, они даже не позаботились окружить себя серебряной сеткой. Мне кажется, мы сможем раз и навсегда покончить с этими чудовищами в человеческом обличье. И спасти Дитя Ночи!

Двое находящихся в комнате мужчин вовсе не казались Бэрби чудовищами. Устало оболкотившийся на стол Ник Спивак что-то писал в толстом журнале. Он поднял голову, и Бэрби вздрогнул. Из-за толстых стёкол очков на него глядели красные от бессоницы, воспаленные глаза. Он был небрит. Бледное лицо казалось осунувшимся, изможденным до невозможности. В каждой его черточке застыл еле сдерживамый страх. Мамаша Спивак не пережила бы, увидь своего сына в таком состоянии.

Сэм Квейн спал на кушетке у стены. На его загорелом лице застыло упрямсое выражение. Одной рукой, даже во сне, он держался за кожаную ручку обитого железными полосами ящика.

Бэрби попытался мысленно проникнуть внутрь, и под деревом м железом почувствовал сплошной слой серебра - преграда, заставившая его поспешно отступить. Бэрби содрогнулся...Он явственно чувствовал исходящий от ящика слащавый, смертоносный аромат. Рядом, тихо поскуливая, припала к полу испуганная белая волчица.

– Следи за Спиваком, - еле слышно прошептала она.
– Сегодня он наша добыча!

Ник Спивак тревожно оглянулся. Но он не видел ни огромного удава, ни оскалившей клыки волчицы. Поежившись, он вернулся к работе.

Бэрби подполз поближе. Высоко подняв голову, он заглянул Нику через плечо. Он увидел дрожащие пальцы Спивака, рассеяно крутящие странной формы обломок пожелтевшей от времени кости. Потом испуганный человек взял со стола другой предмет... и словно паралич разбил длинное тело Бэрби.

Это был кусок белого гипса. Он напоминал оттиск, снятый с какогото изрезанного письменами предмета в форме диска. Кусочек оригинала, судя по всему, откололся потерялся. Смертоносная вонь, словно облако, окружала этот слепок, и Бэрби, чувствуя, что теряет сознание, поспешно отполз в сторону.

– Слепок с Камня, - хрипло прошептала волчица.
– А сам Камень, должно быть, в ящике... Камень, на котором высечена тайна, однажды уже уничтожившая нашу расу... А это зловоние - его защита. Сегодня мы ничего не сможем сделать с Камнем.
– Она нервно повела плечами.
– Но, мне кажется, мы сумеем помешать твоему ученому другу расшифровать надпись...

Бэрби пятнистой колонной поднялся над полом. Ник Спивак, теперь он это видел совершенно отчетливо, аккуратно перевел надпись с оттиска на мягкую желтую бумагу. И сейчас он явно пытался ее расшифровать странной формы символы, по отдельности и группами, вперемешку с заметками и предположениями, покрывали страницы его рабочего журнала.