Это темнее, чем ты думаешь
Шрифт:
Он улыбнулся.
– Каждый человек создает свой собственный ад и населяет его своими собственными демонами, по заслугам воздающими за все тайные грехи истинные или мнимые. Моя работа как раз и заключается в том, чтобы вскрывать такого рода личные преисподнии. Я разоблачаю демонов, обьясняю, что они есть на самом деле. Обычно они оказываются далеко не такими страшными, как казались на первый взгляд. Ваши оборотни и волк, и тигр - это порождённые вашим разумом демоны. Ваши собственные, мистер Бэрби, и ничьи больше. Надеюсь, теперь вы уже меньше их боитесь.
Бэрби неуверенно покачал головой.
– Честно говоря, не знаю... эти сны такие...
– И с внезапной яростью добавил, - Вы все очень ловко оьбяснили, доктор, и тем не менее, происходит нечто, не вписывающееся в вашу схему. Сэм Квейн и Ник Спивак все еще охраняют свой драгоценный зеленый ящик. Они все еще ведут отчаянную борьбу с... не знаю, с чем. Они мои друзья, доктор, и я хочу им помочь... Я не хочу быть орудием в руках их врагов.
Глен удовлетворенно кивнул.
– Глубина ваших чувств заставляяет меня еще больше укрепиться в оценке вашего состояния... хотя, наверно, не стоит излишне торопиться.
– Он снова улыбнулся и посмотрел на часы.
– К сожалению, сейчас у меня больше нет времени. Если вы решите остаться в Гленхавене, мы можем встретиться завтра. Но мне лично кажется, что прежде, до обследования, вам не помешало бы пару дней отдохнуть.
Он выразительно посмотрел в сторону двери, но Бэрби не двинулся с места.
– Я останусь, доктор, но есть еще один вопрос, который я хотел вам задать. Прямо сейчас.
– Голос его дрожал от волнения.
– Април Белл говорила, что как-то обращалась к вам. Обладает ли она... сверхьестественной силой?
– Пофессиональная этика не позволяет мне обсуждать своих пациентов, - вставая, серьезно сказал Глен.
– Если вас удовлетворит общий ответ, скажу... Я помогал моему отцу исследовать тысячи всевозможных, так называемых психических феноменов - и признаюсь, не встретил ни одного случая, где были бы неприменимы законы природы.
Глен повернулся, чтобы открыть дверь, но Бэрби не торопился уходить.
– Единственное действительно научное доказательство экстрасенсорных и телекинетических феноменов было получено в университете Дюка. Некоторые из опубликованных результатов вроде бы подтверждают реальность существования телепатии и мысленного контроля над вероятностью. В целом, они весьма убедительны, но, боюсь, стремясь показать бессмертие человеческой души, экспериментаторы не заметили какой-то ошибки в методике экспериментов или в статистических методах обработки данных.
Глен печально покачал головой.
– Для меня этот мир чисто механистичен. Все, что в нем происходит - от рождения солнц до стремления человека жить в страхе перед богами и дьяволами - все это было заложено в первичном сверх-атоме, своим взрывом породившем нашу вселенную. Усилия ряда известных ученых найти место для свободной человеческой воли или созидания сверхьестественного творца в таких очевидных дефектах маханистического подхода, как , скажем, принцип неопределенности Гейзенберга... эти бесплотные усилия кажутся мне такими же жалкими, как попытки шамана вызвать дождь, брызгая водой на землю. Все эти так называемые сверхъестественные явления, мистер Бэрби - чистый обман, основанный на игре эмоций, неточных наблюдениях и нелогичном мышлении.
Смуглое лицо доктора Глена озарилось улыбкой.
– Теперь вы чувствуете себя лучше?
– Да, доктор.
– Бэрби взял Глена за руку и снова ощутил странное чувство "узнавания", словно он случайно обнаружил сильную, но забытую им связь с этим именитым психиатром. Глен, решил Бэрби, станет могучим, верным союзником.
– Спасибо, - горячо зашептал он.
– Именно это я и хотел услышать.
Глава 14
Удар змеи
Сестра Граулиц поджидала его за порогом кабинета доктора Глена. Устало подчиняясь ее умелому руководству, Бэрби позвонил Престону Трою и сказал, что хочет на несколько дней лечь в клинику Гленхавен. На обследование.
– Ну разумеется, Бэрби!
– в голосе Троя звучало сочувствие.
– Ты же буквально загнал себя... да и, насколько я знаю, Читтум был твоим другом. Ничего, я верю в Арчера Глена. Он живо поставит тебя на ноги. А если вдруг возникнут какие-нибудь трудности с оплатой, пусть он позвонит мне. И не беспокойся насчет работы...
Престон Трой, видимо, совсем не так плох, - благодарно подумал Бэрби, бормоча в трубку слова искренней признательности. Возможно, он несколько погорячился в своей оценке избирательной компании Валравена. Да и "улики" в комнате Април Белл были, прямо скажем, косвенные...
Уступая рекомендациям сестры Граулиц, Бэрби решил, что возвращаться в Кларендон не имеет смысла. В Гленхавене для него найдется и пижама, и зубная щетка. Он послушно прошёл вслед за сестрой по крытой галерее из главного корпуса во флигель.
Она показала Бэрби библиотеку, комнаты для музыкальных занятий, для игр, для отдыха, столовую. Она, как бы между прочим, познакомила его с несколькими людьми... Бэрби так и не понял, пациенты это были или работники клиники. Он все время оглядывался в поисках Ровены Мондрик и, не видя ее, спросил у сестры.
– Она в отделении для беспокойных, - мягко пророкотала сестра. Это в соседнем корпусе. Я слышала, что сегодня ей хуже - что-то здорово расстроило ее на прогулке. Но посетителей к ней не пускают. Так что пока ей не станет лучше, вы не увидитесь.
Под конец сестра Граулиц оставила его одного в отведенной ему комнате на втором этаже. Если ему что-нибудь потребуется, - уходя, сказала она, - пусть позвонит в звоночек. Сегодня ночью дежурит сестра Эттинг. Она все сделает.
Комната была маленькая, но уютная. С ванной. Ключа от двери Бэрби не оставили. Окна, заметил он, были из стекла, армированного стальной проволокой. Рамы тоже стальные, открывающиеся, но так, что между ними смогла бы проскользнуть разве что змея. Но все это, с мрачным юмором подумал Бэрби, не удержит его, если он решит увидеть очередной сон. В Гленхавене не догадались использовать на окнах серебряную проволоку, да и в стенах наверняка нет серебряной сетки.
Так вот оно какое - безумие!
Бэрби вымыл потные руки и лицо в маленькой ванной... как хитро здесь все сконструировано: ни одного острого угла, да и веревку повесить не на что... потом устало уселся на кровать.
Бэрби совсем не чувствовал себя сумасшедшим... впрочем, какой псих чувствует? Он просто невероятно устал. Устал и совершенно запутался в ситуации, которая окончательно вышла из-под контроля. Хорошо было вот так сидеть и ни о чем больше не беспокоиться...
Бэрби частенько думал о сумасшествии... иногда с любопытством, чаще - со страхом. Ведь его отец, которого Бэрби практически не помнил, окончил свои дни в неприветливой серой государственной психушке. Ему почему-то казалось, что сходить с ума - значит оказаться в самом центре борьбы бесконечной, ничем не оправданной радости с таким же неестественно сильным унынием. Но, наверно, чаще все происходило по-другому... просто стремление уйти от проблем, разрешить которые кажется совершенно невозможным...