Это темнее, чем ты думаешь
Шрифт:
Из зарослей ивы ему настречу выбежала белая волчица. Ее зеленые глаза радостно блестели. Тонким раздвоенным языком он коснулся ее морды, и блестящая чешуя его толстого длинного тела зашуршала в экстазе от этого странного поцелуя.
– Значит, это из-за выпитых дайкири ты наплела мне все эти байки про колдовство?
– насмешливо спросил он.
Она засмеялась, широко разинув алую пасть.
– Не мучай меня больше, - взмолился Бэрби.
– Разве ты не знаешь, что сводишь меня с ума?
Ее насмешливые глаза стали серьезными.
– Извини, Бэрби, - ее теплый язык нежно лизнул его в нос.
– Ты наверняка
– Пойдем куда-нибудь, - попросил он, и по его кольцам пробежала мелкая дрожь.
– Там Ровена... в палате для буйных, или как они тут говорят, для беспокойных. Она кричит, а я просто не могу этого вынести. Я хочу убраться подальше отсюда. хочу забыть...
– Только не сегодня, - прервала его волчица.
– Мы еще повеселимся, Бэрби. Еще будет время. Но сейчас нам надо кое-что сделать. Еще живы три наши главных врага - Сэм Квейн, Ник Спивак и та слепая вдова. Ну, Ровену-то мы засадили туда, где она не сможет нам ничем помешать - ей только и остаётсяя, что кричать. А вот твои друзья -Сэм и Ник -трудятся не покладая рук. Они готовятся использовать оружие в зеленом ящике.
Ее глаза яростно горели.
– Мы должны остановить их! Сегодня же!
Бэрби неохотно помотал своей широкой плоской головой.
– Неужели нам придется... их убить?
– слабо запротестовал он. Пожалуйста, подумай о маленькой Пат, о бедной Норе...
– Значит, теперь - бедная Нора?
– передразнила его волчица. Ее клыки вонзились в складку чешуйчатой кожи у Бэрби на горле. Шутливо, но сильно.
– Твоим друзьям придется умереть, - прорычала она, - чтобы остался жить Дитя Ночи.
Бэрби больше не спорил. Когда он просыпался после долгого сна человеческой жизни, все привычные ценности становились какими-то пустыми. Охватив волчицу парой колец, Бэрби сжал ее так, что она завизжала.
– О Норе можешь не беспокоиться, - сказал он.
– Но представляешь, как будет грустно, если динозавр случайно застанет тебя в постели с Престоном Троем?
Он отпустил Април.
– Не прикасайся ко мне, тварь ползучая, - не голос, а мед, крепко сдобренный сарказмом.
Бэрби снова потянулся к ней.
– Тогда скажи, что значит для тебя Трой.
Она ловко отпрыгнула в сторону.
– Надо же, какой ты любопытный!
– сверкнули в ухмылке ее белые клыки.
– Пошли. Работа ждёт.
Извивающееся тело Бэрби рванулось вперед. С тихим шорохом его гладкая чешуя скользила по опавшим листьям. Он без труда держался вровень с бегущей волчицей.
Теперь ночной мир казался ему странно иным. Его обоняние было не таким чутким, как у волка, зрение - не таким острым, как у саблезубого тигра. Но зато он слышал нежные вздохи реки, шорох мышей в полях, дыхание спящих животных и людей на фермах. Кларендон, к которому они держали путь, превратился в ужасающую какофонию гула моторов, визжащих шин, автомобильных гудков , завывающих радиоприемников, лающих собак и бормочущих, орущих, визжащих человеческих голосов.
По лужайкам университетского городка они подобрались к зданию Фонда. Из окон девятого этажа башни струился яркий желтый свет. Там Сэм Квейн и Ник Спивак продолжали свою тайную войну против Чёрного Мессии. Оттуда доносилось слабое, но непередаваемо отвратительное зловоние.
Запертая дверь послушно пропустила их в ярко, до рези в глазах, освещённый холл. Внутри вонь была еще сильнее, но Бэрби надеялся, что змея окажется к ней менее чувствительна, чем волк.
Два мужчины, явно слишком старые, чтобы носить университетские свитера, играли в карты на стойке дежурного возле лифта. Когда белая волчица и огромный удав были уже совсем близко, один из них выронил потрёпанные карты и пощупал висевший на поясе пистолет, словно желая удостовериться, что он на месте.
– Извини, Джаг, но я чего-то не могу отличить пику от червы.
– Его голос звучал хрипло и нервно.
– Знаешь, что я тебе скажу, эта работенка начинает действовать мне на нервы. Поначалуто все выглядело как нельзя лучше - двадцать баксов в день только за то, чтобы никого не пускать в лабораторию... Но теперь мне и денег этих не надо.
Его партнер аккуратно собрал карты.
– А чего так, Чарли?
– Прислушайся, Джуг... Да в городе воют, похоже, все собаки до одной. Хотел бы я знать, в чем тут дело. А эти типы из Фонда - они чего-то до смерти боятся... да и чертовски странно это, как внезапно помер старый Мондрик, а следом за ним погиб и Читтум. Ну, а Квейн и Спивак ведут себя так, будто знают, что теперь очередь за ними. Что бы у них там ни было в этом их зеленом ящике... я и за двадцать миллионов не соглашусь в него заглянуть!
– Ну, Чарли, по-моему, ты просто слишком много думаешь. На работе вроде нашей думать вредно. Все законно... а двадцать баксов - это двадцать баксов.
– Джуг тупо смотрел прямо на крадущихся мимо него волка и удава.
– А я бы хотел узнать, что это они там такое нашли. Не верю я в эту историю о проклятии, которое Мондрик вроде как вырыл из древних могил. Но что-то же они нашли!
– Я не знаю и не хочу знать, - настаивал Чарли.
– Может, ты думаешь, что они психи?
– Джуг посмотрел на закрытые двери лифта, на пустую лестницу.
– Может, так оно и есть. Может, они слишком долго просидели в этой своей пустыне. Вполне возможно... но я лично так не думаю.
– А что ты думаешь?
– неуверенно спросил Чарли.
– Мне кажется, они нашли нечто, стоящее того, чтобы нанимать специальную охрану.
– Джуг нежно погладил рукоять своего револьвера.
– что касается меня, то я бы с удовольствием заглянул в этот их таинственный ящик. Может, его содержимое и вправду стоит двадцать миллионов.
– Он перешел на шепот.
– Может, для мистера Спивака и мистера Квейна оно стоит того, чтобы совершить пару убийств.
– Сдавай карты и забудь ты про этот ящик, - пробормотал Чарли. Этот Фонд - солидное научное учреждение. А двадцать баксов, как ты сам сказал - это двадцать баксов. Мы не знаем, чем они там наверху занимаются, и не наше это дело.
Они не видели ни стройную белую волчицу, пробежавшую к лестнице по коридору, ни длинного пятнистого черно-серого удава, проползшего за ней следом.
Они поднялись на девятый этаж. Здесь приторно сладкий, тошнотворно мерзкий запах стал еще сильнее, и белая волчица, поджав хвост, замерла, неуверенно переминаясь с лапы на лапу. Но удав уверенно полз вперед. Еще одна дверь открылась под напором свободного сознания Бэрби и, кивком головы позвав за собой Април Белл, он проник в коридор, в который выходили расположенные здесь комнаты.