Это темнее, чем ты думаешь

Уильямсон Джек

– Ну разве вы не понимаете? За годы вашей учебы... вы ведь изучали антропологию, не так ли? Так вот, за годы учёбы вы приобрели глубокие знания о первобытных верованиях - тут и магия, и колдовство, и ведьмы, и оборотни. Вот вам и причина, почему ваши ночные фантазии приобрели столь необычную, причудливую форму.

– Может, и так, - с сомнением в голосе пробормотал Бэрби.
– Но я все равно не понимаю, как я могу винить себя в болезни миссис Мондрик?

– Скажите, - напускную сонливость Глена как рукой сняло, - вы никогда не хотели убить

доктора Мондрика?

– Что?!
– возмущенно вскинулся Бэрби.
– Разумеется, нет!

– Подумайте хорошенько, - мягко настаивал Глен.
– Так-таки и никогда?

– Нет!
– сердито отрезал Бэрби.
– С какой стати?

– Он никогда не делал вам ничего плохого?

Бэрби заерзал в кресле.

– Много лет тому назад, когда я еще учился в колледже...
– Он заколебался, напряженно глядя на пестрый лес за окном.
– В самом конце третьего курса,- неохотно признался Бэрби, - доктор Мондрик вдруг стал относиться ко мне совсем по-другому. Я так никогда и не узнал, почему... В общем, как раз, когда он основал свой фонд, Мондрик взял к себе моих друзей, Сэма Квейна, Рекса Читтума и Ника Спивака, а яя остался за бортом. Я тогда здорово на него обиделся.

На лице Глена появилась довольная улыбка.

– Это подтверждает мои предположения, - кивнул он.
– Вы наверняка хотели, подсознательно конечно, чтобы доктор Мондрик умер, в отместку за ту старую обиду. А следовательно, по простой и не подвластной времени логике подсознания, именно вы и виноваты в его смерти.

– Мне почему-то так не кажется, - упрямо пробормотал Бэрби.
– Все это произошло добрую дюжину лет тому назад... И все равно я не вижу, как это связано с вашим утверждением, будто я виноват в болезни Ровены.

– Подсознание не признает времени, - мягко возразил Глен.
– И вы неточно передали мою мысль. Я не говорил, что вы виноваты в трагической болезни миссис Мондрик... я только предположил, что вы, возможно, считаете себя виноватым. Ваш рассказ до сих пор прекрасно подтверждал эту мою догадку.

– Каким это образом?
– не понял Бэрби.

– Происшедший у миссис Мондрик срыв, - забубнил Глен, - есть очевидное следствие неожиданной смерти мужа. Если вы подсознательно считаете себя виноватым в гибели доктора Мондрика, то получается, что вы должны нести отвественность и за вызванную этой трагедией болезнь его жены.

– Нет!
– Бэрби решительно встал.
– Я не потерплю...

– Вот именно, - удовлетворенно кивнул психиатр, - Сознательно вы подобного не потерпите. Потому-то комплекс вины и укоренился в вашем подсознании... где в воспоминаниях о лекциях доктора Мондрика он нашел весьма удобные образы, чтобы напомнить вам о своем существовании.

Бэрби глядел на него, как кролик на удава. Карие глаза Глена были неумолимы.
– Наш разум требует наказания за каждое изменение, которые мы не смогли или не захотели принять. В работе подсознания есть какая-то природная справедливость... иногда жестокая пародия на справедливость... слепую и неотвратимую.

– Какая справедливость?
– хрипло воскликнул Бэрби.
– Я не понимаю...

– Вот об этом-то я и говорю, - снова закивал Глен.
– Вы не понимаете, потому что не можете позволить себе понять. Но это не прекращает работу вашего подсознания. Вы явно вините себя в постигшем миссис Мордрик несчастье. И ваше чувство вины требует наказания - под стать преступлению. Мне представляется, что вы подсознательно выстраиваете ваши сновидения в поисках искупления... расплачиваясь в конце концов вашим собственным рассудком.

Глен улыбнулся, словно ему самому очень понравились эти рассуждения.

– Ну как, теперь видите слепую справедливость ваших снов?

– Нет, - покачал головой Бэрби.
– Даже если бы все было так, как вы говорите, это ничего не обьясняет. Остается еще сон о саблезубом тигре... и смерть Рекса Читтума. Мои мысли о миссис Мондрик не имеют к этому никакого отношения. К тому же, Рекс всегда был моим другом.

– Но одновременно и вашим врагом, - мягко добавил Глен.
– Рекс, Сэм и Ник перешли работать в Фонд. Вы сами мне об этом рассказывали. Вы же остались за бортом. Это был жестокий удар. Неужели вам не было завидно?

– Но не настолько, чтобы кого-то убивать!

– Сознательно, - понимающе кивнул доктор Глен.
– Но подсознание не признает норм морали. По самой своей природе оно абсолютно эгоистично. Время для него ничего не значит, противоречия отвергаются. Вы хотели зла свому другу Читтуму - и он умер. А значит, опять вы должны нести ответственность за свои желания.

– Очень убедительно!
– язвительно сказал Бэрби.
– Вот только вы забыли одну маленькую деталь: я видел этот сон до того, как узнал о смерти Рекса.

– Я знаю, что вам так кажется, - кивнул психиатр.
– Но в стрессовой ситуации сознание вполне способно поменять местами причину и следствие. Вполне вероятно, что вы сочинили сон уже после того, как узнали о гибели своего друга. А может, вы ожидали, что он погибнет.

– С какой стати?

– Вы знали, что Рекс Читтум поедет ночью через горы. Вы догадывались, что он будет усталым, что будет торопиться.
– Глен прищурился.
– Скажите... вам что-нибудь было известно о состоянии тормозов того автомобиля?

Бэрби оторопел.

– Нора сказала, что как раз собиралась их починить.

– Теперь понимаете?
– весело кивнул Глен.
– Подсознание слышит абсолютно все. Оно никогда не упустит возможности лишний раз напомнить о себе. Ложась в постель, вы знали, что есть довольно высокая вероятность, что Рекс Читтум может погибнуть на крутом повороте холма Сардис.

– Вероятность...
– содрогнувшись, прошептал Бэрби.
– Может, вы и правы...

– Я не верю в Бога, мистер Бэрби. Я не приемлю сверхъестественного. Моя философия основывается на том, что доказано наукой. Но я все еще верю в ад.