Эволюционер из трущоб. Том 2

Панарин Антон

— И долго нам ещё плятаться в бане?

— Можно не прятаться. Скрипов старший после похорон переехал в Екатеринбург, — хмуро ответил Гаврилов. — А ещё, у нас заканчиваются деньги. Придётся устроиться на работу. А ты продолжишь тренироваться самостоятельно. Понял?

— А почему ты не позвонишь Алхалову? Пусть вышлет денег. Ты же выполняешь его пликаз.

— Выполняю. Но мы здесь прячемся. И если кто-то узнает что обычному таксисту Архаров отсыпает денег, то поползут слухи. И если эти слухи доберутся до ушей Черчесова или Малышева, то возникнет резонный

вопрос «что это за такая важная семья для Архарова, что он их содержит за просто так?». И тогда к нам с большой вероятностью наведаются гости, и это уже будут не местные пропойцы, а обученные люди, — разжевал мне Гаврилов, но это и так было понятно. Тем не менее я был не согласен с его выводами. Ведь вероятность того, что подобные слухи вообще просочатся и поползут, крайне мала.

— И где будем лаботать? — спросил я.

— Я буду работать. А вы с матерью будете дома сидеть.

— И как счастливая семья будем ждать папу с лаботы? — спросил я и прижался к его массивной руке щекой, чем смутил вояку. — Да, пап?

— На слово «да», есть интересная рифма, только я её тебе не скажу, — хмыкнул Гав. — Но да, будете ждать, пока я вернусь, и без меня никуда не высовывайтесь.

— Плидумал, где будешь лаботать?

— На рыбзаводе люди нужны. Сказали, первое время поработаю в день, а потом переведут в ночную смену.

— Значит, у нас дома всегда будет свежая лыба?

— Ага. У тебя такая лыба на молде, что можно и без рыбы обойтись, — хмыкнул Гав и потрепал меня по волосам. — Воровать рыбу не планирую, но, насколько я знаю, для рабочих есть скидки на выпускаемую продукцию.

— Тоже не плохо, — кивнул я. — А пока не вышел на лаботу, сделаем лемонт?

— Какой ремонт? У нас денег впритык до зарплаты, — нахмурился Гав.

— Это у вас вплитык. — Усмехнулся я и побежал в баню. Спустя минуту я вернулся с толстой пачкой купюр и протянул их Гаву. — Четыле тысячи тлиста девятосно два лубля. Этого хватит на лемонт?

Заметив кровь на купюрах, Гав тут же спрятал их в карман.

— Мародёр мелкий.

— Эй! Не обзывайся! Это тлофеи! — возмутился я.

— Да я в хорошем смысле, — улыбнулся капитан. — Этого хватит и на ремонт и даже домой купить всякую мелочёвку. Но помни. Я всё ещё осуждаю тебя за ту необдуманную вылазку. А ещё больше осуждаю за то, что ты мне так и не рассказал, как их убил.

— Тебе плавда интелесно? — спросил я и на секунду даже задумался о том, чтобы познакомить его с Галиной.

— Очень интересно. Никогда не встречал двухлеток, способных на такое.

— Холошо. Смотли внимательно, — сказал я и деловито сделал три шага назад.

— Смотрю. — Гав кивнул и, не мигая, уставился на меня.

— Колоче, я такой — кий-я! — Я махнул ногой, вышло коряво. — А они «А-а-а!!!». — Изобразил, как враги разлетаются во все стороны. — А потом бам! Хлясь! Быдыщь! И всё, я победил. — Я торжественно поднял руки вверх и заметил, что Гав хохочет.

— Ну, что я могу сказать? Это всё объясняет. Я-то думаю, как ты их одолел? А оказывается, «Быдыщь» помог. Так

и запишем.

— Куда запишем?

— В твоё личное дело. А потом выговор тебе влепим за фальсификацию событий, — пошутил Гаврилов.

— У-у-у! Как стлашно! — усмехнулся я.

— Ладно. Топай в дом, матери помоги. Я в город съезжу, да забор будем новый ставить.

Так и поступили. Гав уехал в город, а я в дом не пошел. Вместо этого сходил в баню, призвал из хранилища нож и взял кусок вишнёвого полена с дровницы. После вышел на улицу, сел на лавку и принялся вырезать. У меня ведь есть доминанта резьбы по дереву? Да, низшего ранга. Но может, и этого хватит, чтобы создать что-то занятное для продажи?

Спустя два часа вернулся Гав, а я протянул ему деревянную свистульку. Признаюсь, выглядела она сомнительно. По задумке это была птичка, но вышла сутулая псина. Зато свистела игрушка как надо! Звонко и громко.

— Что это?

— Подалок. Будешь жуликов отгонять или собак созывать. Колоче, сам лазбелёшься, — улыбнулся я.

— Очень ценный хла… — Гав замялс, глядя на этот кусок дерева и выдавил из себя скупое. — Спасибо.

Наш разговор прервал подъехавший грузовик.

— Хозяин, где ставить-то будем? — спросил выпрыгнувший из кабины мужик в тканевых перчатках.

— Да вон, старый забор валяется. Его вывезете, на его место новый поставите, — Гав указал на забор лежащий перед домом, по бокам и позади дома забор был вполне исправен, так как соседи заботились о его целостности.

— Добро. К вечеру закончим, — кивнул водила, и двинул к кузову, где сидел ещё один работник.

Гав направился к такси, открыл заднюю дверь и достал оттуда два пакета, один из которых протянул мне.

— Держи. Это тебе кроссовки. Новые, — сказал он, намекая на то, что я должен ценить его щедрость.

Но я даже не думал этого делать, куплено-то на мои деньги. Хотя и приятно, что он не пропил трофейные, а купил что-то в семью. Тьфу, блин! Я уже его и правда начинаю считать частью семьи. Как-то быстро я с капитаном сроднился.

— Очень ценный хл… — Копировал я его фразу и хлопнул ладонью по животу. — Спасибо. И не соклащайся ты так. Солдат лебёнка не обидит. Пха-ха-ха! — заржал я и рванул прочь.

Шугнув меня, Гаврилов поправил рубаху, дыхнул в ладонь, понюхал аромат своих зубов и скривился. Он ушел в баню, видимо чистил зубы. А через пару минут вернулся и робко направился в дом, держа второй пакет. Я же прокрался следом за ним и стоя в тамбуре, прислушался.

— Елизавета, — пробасил Гаврилов и, опомнившись, добавил. — Максимовна. Это вам. — Смущённо сказал капитан, после чего послышался мамин голос.

— Какое красивое! Это платье точно мне или решил задобрить одну из местных красавиц? — поддела его мама.

— Чего? Каких красавиц? — затупил капитан, не поняв правил игры. Но пусть он и думал долго, но всё-таки сориентировался в ситуации. — Тут краше вас никого нет.

— О-о-о. Как приятно, — послышался ласковый голосок мамы, а после раздался громкий чмок!