Эволюция
Шрифт:
Пурга наткнулась на морскую звезду, выброшенную на берег. Будучи ещё новичком в поиске корма на океанском берегу, она раньше никогда не видела такое животное. Она тыкала в неё мордой, пробуя определить, какой из категорий окружающего мира, которые она различала, больше всего соответствует это существо: опасность или хорошая еда.
Её движения были вялыми. В действительности она едва могла видеть морскую звезду.
Пурга слабела. Она постоянно страдала от жажды, от ноющей боли, которая охватывала рот и горло, погружаясь глубоко в её живот. Со времени удара кометы она всё сильнее худела, начиная с тех частей тела, которые пока были нужны
Она была худой, ослабленной, постоянно истощённой; её мышление становилось всё более и более туманным, а инстинкты притуплялись.
И она старела. При жизни в роли вредителей основной тактикой выживания приматов было быстрое размножение: их всегда просто было слишком много, чтобы их могла истребить свирепая охота динозавров. Для таких существ долголетие не было наградой. Пурга уже дошла до конца своей короткой взрывной жизни.
Конечно же, Последняя тоже страдала. Но она была моложе, и у неё было больше сил, которые можно было тратить. Пурга видела, как они всё больше отдаляются друг от друга. Это не означало предательства. Это была логика выживания. Глубоко внутри Пурга ощущала, что настанет день, когда её дочь будет рассматривать её не как компаньона в поиске пищи, и даже не как досадную помеху, а как источник пищи. И после всего, что ей пришлось пережить, возможно, последним, что запомнит Пурга в своей жизни, будут зубы её собственной дочери, вонзившиеся ей в горло.
Но сейчас они чуяли запах мяса. И они видели других выживших, множество крысоподобных млекопитающих, которые мчались через пляж. Там было нечто, достойное внимания. Пурга и Последняя бросились следом за ними.
Наконец, её сознание замерцало, словно испорченная лампочка: большая самка эуоплоцефала ковыляла к берегу океана.
Она глядела вниз непонимающим взглядом. Вода стекала по её ногам, капая тяжёлыми каплями. Песок был испещрён чернотой сажи и вулканической пыли и был усеян костями крошечных существ. Она различила безжизненные серебристые тела рыб, глаза которых выклевали всеядные птицы. Но самка эуоплоцефала знала только собственные усталость, голод, жажду, одиночество и боль.
Она подняла голову. Солнце, садившееся на юго-западе, было кроваво-красным диском и висело невысоко над горизонтом, который был цвета древесного угля на таком же угольном фоне.
Самка эуоплоцефала неподвижно стояла у края воды. Она была одним из последних крупных динозавров, оставшихся в живых где-либо на Земле, и теперь она стояла, словно памятник своему исчезающему виду. Она чувствовала, что её собственные голова и хвост были очень тяжелы, увешанные всей этой бронёй. Она позволила им поникнуть. Она умирала, но не произвела на свет ни одного жизнеспособного детёныша. Ужасное страдание бурлило в глубинах скудного сознания эуоплоцефала.
Острая боль от укуса пронзила подушечку в основании её ноги.
Это было плацентарное млекопитающее. Оно выглядело не более привлекательным, чем Пурга, но уже обладало зубами, которые резали, словно ножницы — такие же когда-нибудь будут у льва. Зверёк бросился вперёд и укусил её с абсурдной смелостью. Самка эуоплоцефала загудела от негодования. Сделав значительное усилие, она подняла одну огромную
Но вокруг неё собиралось всё больше выживших.
Ни одно из этих животных не было крупным. Здесь были Пурга и Последняя, и ещё другие млекопитающие, немного похожие на крыс существа, которые остались в живых в своих подземных норах и согревались в течение этой долгой зимы благодаря постоянной теплоте тела. Были и птицы: горячая кровь и небольшие размеры защитили их от события, которого не смогли выдержать их более впечатляющие родственники. Здесь также были насекомые, улитки, лягушки, саламандры, змеи — существа, которые выжили в норах, по берегам рек или в глубоких ямах. В любом случае, эти маленькие копошащиеся существа привыкли питаться отбросами и прятаться по углам; удар кометы едва ли смог сделать их жизнь хуже.
Теперь они стягивались ближе к этому гиганту, последнему из чудовищ, которые главенствовали в их мире в течение ста миллионов лет. За долгие скудные месяцы, прошедшие с момента падения кометы, пока они расселялись по всему миру, похожему на склеп, многие из них научились использовать новый источник пищи: мясо динозавров.
Времена изменились.
Вымирание было более страшным финалом, чем просто смерть.
По крайней мере, в случае смерти было хоть какое-то утешение в том, что твои потомки продолжат жить после тебя, поэтому твой род продолжит своё существование. Вымирание лишает тебя даже этого утешения. Вымирание — это конец жизни: и твоей, и твоих детей, и всех твоих потенциальных внуков, и любого представителя твоего вида, и это навсегда: жизнь продолжится, но это будет уже не твоя жизнь.
Хотя вымирания были страшны сами по себе, они всегда были обычным явлением. В природе всегда находится огромное множество видов, каждый из которых связан со всеми остальными через конкуренцию или взаимодействие — все они находятся в состоянии бесконечной борьбы за выживание. Хотя никто не мог постоянно оставаться в выигрыше, всегда была возможность потерпеть неудачу — из-за нелепой случайности, стихийного бедствия или вторжения лучше приспособленного конкурента — и ценой неудачи всегда было вымирание.
Но сейчас удар кометы запустил процесс массового вымирания, одного из худших в долгой истории этой потрёпанной планеты. Угасание преследовало каждое биологическое царство, на земле, в море и в воздухе. Целые семейства, целые царства уходили во тьму. Это был обширный биотический кризис.
В такое время не имело значения то, насколько хорошо ты был приспособлен, насколько хорошо избегал хищников или конкурировал со своими соседями, поскольку менялись правила, лежащие в основах основ. В ходе массового вымирания оказалось выгодным быть мелким, многочисленным, широко распространённым географически, и ещё иметь возможность где-нибудь прятаться.
И, что важнее всего остального, нужно было уметь поедать других выживших, когда всё закончится.
Но даже тогда выживание в равной степени зависело и от удачи, и от хороших генов: не эволюция, а везение. При всех своих мелких размерах и способности прятаться исчезло больше половины видов млекопитающих — они вымерли вместе с динозаврами.
Но будущее было за млекопитающими.
Самку эуоплоцефала не заботило, что её ноги подгибаются. Но под её животом внезапно появился влажный холод, а во рту, где её голова свисала в воду — песчаная солёность.