Евпраксия
Шрифт:
– Мы со святейшим папой сочувствуем вам, ваше величество… На вашу долю выпало так много тяжелого в жизни. У вас не было советчика. Аббат Бодо? Он не советчик – лишь исповедник. Его место в парлаториуме.
Кстати, в Каноссе прекрасные парлаториумы. Лучшие, чем где бы то ни было.
В свое время мы со святейшим папой Григорием позаботились об этом… У вас, ваше величество, будет собственный парлаториум, это прекрасно, не так ли, ваше величество? Каждому нужно помогать переносить бремя собственной жизни.
Евпраксия попыталась повести речь о том, что все ее имущество осталось у императора, хотя он не имеет на него никакого права. В Каноссу она прибыла без всего, а как будет дальше?
– О, я знаю, ваше величество, что вы были самой богатой женщиной в Европе. Даже богаче меня – пусть вас это утешит.
– Думаете, такое богатство может меня утешить?
– Все же лучше быть богатым, чем бедным, – графиня сделала вид, что не поняла ее, – богатство дает больше возможностей творить добро.
– В башне я перечитывала старые манускрипты. Среди них был один трактат, написанный человеком, который сидел в заточении и ждал смерти. Он назвал свой трактат "Об утешении философией".
– Меня знают все философы Европы, ваше величество. Ансельм Кентерберийский прислал мне свои "Медитации". Петр Пустынник, сложил для меня молитву. Вы слыхали о Петре Пустыннике, ваше величество?
– К сожалению, нет.
– Мы со святейшим папой Урбаном нашли этого человека, мы услышали его праведный голос, послали ему благословение, подняли его из унижения и забвения. Теперь он поднимает всех верующих в святой поход на защиту Гроба господня.
– Еще одна война? Снова несправедливость?
– Ваше величество, ваше величество, святые войны приносят на землю высочайшую справедливость. Нам повезло, что именно в наше время изобретены стремена и подковы. Благодаря стременам воины в железных латах смогли оседлать боевых коней, а подкова поможет их коням дойти до святой земли, до самого Иерусалима.
– Какое мне дело до этого? Не считаете ли вы, графиня, что и мне доведется пойти вместе с рыцарями на освобождение святой земли? Или, быть может, предложить себя в жертву для успеха этого богоугодного дела?
Матильда рассмеялась. Она умела смеяться, и смех ее звучал приятно, без всяких – ожидаемых от такой женщины – зловещих ноток.
– Ваше величество, Агамемнон ради попутного ветра в походе против Трои принес в жертву собственную дочь. Ифигению.
– Артемида не дала ему этого сделать. Она заменила девушку ланью, а Ифигению перенесла в Тавриду. Там Ифигения стала жрицей… Вы знаете, графиня, что Таврида находится в моей земле? Считайте, что я не создана для того, чтобы меня принесли в жертву.
– Но вы можете стать жрицей, ваше величество, – веселилась графиня. – Это прекрасно! Мы со святейшим папой верим, что вы станете
"Ваше величество…", "ваше величество…", "ваше величество"!
"А кто пишет законы для журавлей?" – хотела спросить Евпраксия; разговор увяз в таких нескладно-глубоких колеях, что выбраться из них было не под силу, приходилось катиться, куда катилось.
– Мой дядя Ярослав, прозванный Мудрым, тоже соорудил в Киеве церковь святой Софии, которая почти не уступает константинопольской, и он же составил для своего государства "Русскую правду".
– И все же наивысшая правда – от господа, ибо и человек создан, дабы взирать на небо, ваше величество.
– Я люблю смотреть на цветы и травы.
Эти простые слова почему-то напугали графиню.
– Ваше величество, ваше величество, мы с герцогом Вельфом так рады вашему освобождению, так рады! Его святейшество папа безмерно утешится этой вестью. Все счастливо совпало. Вы ведь получили послание из Киева от русского царя, вашего брата?
– Мой брат погиб.
– Один брат погиб, да, и мы скорбим вместе с вами. Но другой на престоле…
– Другой – просто князь…
– Но третий…
Матильду не могло сбить ничто.
– Но третий… Михаил [14] …шлет вам свою любовь и свои советы…
– Полагаю, я должна просить советов у вас, графиня. Ибо Киев далеко отсюда… Как мне знать и вести себя? У меня есть воля, но больше нет ничего. Чем повлиять на императора, скажите, чтобы он отдал мое имущество?
Я бы хотела возвратиться домой. В Киев.
– Ваше величество, вы просите совета, я рада его вам дать. Напишите жалобу на императора!
14
Михаил – имя Святополка при крещении.
– Жалобу? Кому?
– Святейшему папе.
– А разве папа может вмешиваться в имущественные дела?
– А того лучше – обратитесь с жалобой на императора к собору. Вскоре в Констанце будет собран собор. Мы со святейшим папой послали легата Гебгарда, чтобы он озаботился устроением собора. Там будут самые знатные мужи всей Европы. Вы можете, ваше величество, обжаловать недостойное поведение императора в Констанце.
– Ехать в Германию? Возвращаться в эту землю? Никогда!
– Тогда составьте жалобу.