Евреи в годы великих испытаний
Шрифт:
– Вы и так уж слишком возитесь с Паулюсом. Пора с ним кончать. И вообще, вы постоянно просите резервы у Ставки, причем для тех направлений, за которые отвечаете.
Подготовка операции осложнялась тем, что ни на минуту нельзя было ослаблять внимание к обороне города: враг продолжал здесь яростные атаки. Как заявил по окончании войны на допросе один из столпов фашистского вермахта Кейтель, «Сталинград был настолько соблазнительной целью, что казалось невозможным отказаться от него».
В западной историографии Второй мировой войны встречается утверждение, будто немецкое командование знало о готовящемся контрнаступлении советских войск под Сталинградом, но по вине Гитлера не могло принять должных мер по предотвращению разгрома. Бывший начальник
23 ноября в результате искусно выполненных ударов по сходящимся направлениям в сторону Калача Юго-Западный и Сталинградский фронты при активной помощи правого крыла Донского фронта замкнули кольцо окружения вокруг главной группировки немцев, действовавших в районе Сталинграда. Это было первое крупное окружение, в котором оказались немецко-фашистские войска с начала войны. 24 ноября войска всех трех фронтов продолжали решительные действия по ликвидации окруженного противника. Общая численность окруженной группировки, которой командовал генерал-полковник Паулюс, определялась в то время в 85–90 тысяч человек, фактически же в ней насчитывалось, как выяснилось позднее, более 300 тысяч человек. С 24 ноября наши войска вели ожесточенные бои с окруженными войсками Паулюса, оборонявшимися крайне упорно, переходившие зачастую в контратаки.
Штаб Паулюса располагался в центре группировки, в поселке Гумрак. Понимая безнадежность своего положения, командование окруженных войск еще вечером 23 ноября потребовало от Гитлера свободы действий, с тем чтобы пойти на прорыв и пробиться из кольца окружения. Гитлер ответил: «Войска 6-й армии временно окружены русскими… Личный состав армии может быть уверен, что я предприму все для того, чтобы обеспечить нормальное снабжение армии и своевременно освободить ее из окружения…» Аналогичные заверения давал и Геринг, главнокомандующий военно-воздушными силами Германии. Но своих обещаний Геринг выполнить не мог, ежедневно вместо 500 тонн груза армия Паулюса получала 100–120 тонн продовольствия, горючего и боеприпасов. Загруженные самым необходимым для солдат и офицеров, что находились в окружении, самолеты часто не долетали, их сбивали наши зенитчики.
Разгром армии Манштейна, которая всеми силами старалась прорваться к окруженным войскам Паулюса и находилась всего в 35–40 километрах, однако дальше продвинуться оказалась неспособной, был неминуем. Время, необходимое для окончательного развертывания 2-й гвардейской армии генерал-лейтенанта Р.Я. Малиновского, было выиграно. План гитлеровского командования по освобождению войск Паулюса из окружения провалился. Создались благоприятные условия для перехода здесь наших войск в наступление, имевшее целью окончательный разгром группировки Манштейна. Непосредственное участие в разгроме армии Манштейна приняла 2-я гвардейская армия под командованием генерал-майора Я.Г. Крейзера. Битва показала высокий уровень советского военного искусства и, по существу, стала достойным, поучительным уроком истории. В то же время победа под Сталинградом явилась и неопровержимым свидетельством огромной мощи, роста военного мастерства советских Вооруженных сил в целом.
В результате Среднедонской и Котельниковской операций Красная Армия продвинулась на запад и юго-запад на 150–200 километров. Шестая немецкая армия была прочно заперта в «котел». Представитель Ставки Н.Н. Воронов и К.К. Рокоссовский предложили окруженной группировке предъявить ультиматум. Получив документ, Сталин позвонил Воронову и сообщил, что текст будет рассмотрен в ГКО. И тут же задал вопрос:
– Почему не сказано, кому адресуется ультиматум?
Текст ультиматума был рассмотрен в ГКО, отредактирован Сталиным и передан для вручения командующему немецкой армии фельдмаршалу Паулюсу.
…В Белоруссии, между Витебском и Оршей, есть небольшая железнодорожная станция Богушевск. Здесь родился Лев Овсищер. В местечке все говорили на идиш. К авиации Лева прикипел с детства. Войну встретил уже кадровым летчиком. Совершил сотни боевых вылетов. Во время Сталинградской битвы именно ему командующий фронтом поручил уникальное задание – самолет Овсищера «зависал» на низкой высоте в расположении командного пункта фельдмаршала Паулюса, а Лев, прекрасно владевший немецким, зачитывал через громкоговоритель ультиматум о капитуляции. Низко летевший самолет был прекрасной мишенью, много раз экипажу чудом удавалось уйти от верной смерти. «Летающий парламентер» стал легендой фронта. Уже после пленения Паулюса К.К. Рокоссовский, увидев Овсищера, в присутствии начальников штабов Донского фронта переспросил у начальника политуправления генерала Галаджева, не забыли ли они представить экипаж Овсищера к званиям Героев? Тот ответил, что нет, не забыли.
Через десять лет в Москве, на банкете в честь 50-летия Победы, куда «мятежный полковник» был приглашен из Израиля лично командующим Военно-воздушными силами России, он узнал от своих бывших сослуживцев, ставших генералами, что антисемит генерал Казаков из отдела кадров армии «зарезал» кандидатуру Овсищера.
После войны боевой летчик, удостоенный многих наград, окончил Академию военно-воздушных сил. И, как ни странно, именно в этом заведении будущий сионист Овсищер получил первый урок открытого антисемитизма. Лектор ЦК партии, при молчаливом согласии слушателей курса, произнес обвинение в адрес всех евреев, что они плохие солдаты.
– Где они были во время войны, когда мы кровь проливали? А сейчас в академии их вон сколько набралось!
В аудитории воцарилась гробовая тишина: слушатели знали, что Овсищер не стерпит такого выпада, ведь ему храбрости не занимать. И Овсищер ответил:
– Мой вклад в общую победу не меньше твоего. Каждый мой орден дороже, потому что по вине таких антисемитов, как ты, я не стал Героем…
Проработав положенное время на генеральской должности, полковник Лев Овсищер звание генерала так и не получил. Его однокашник, ведавший оформлением генеральских званий, в ответ на вопрос «почему?» открыл его личное дело и показал пометку карандашом: «еврей» [67] . И не только он один пострадал по «5-й графе».
67
Рабинович Я.И. В поисках судьбы. Еврейский народ в круговороте истории. – М.: Международные отношения, 2003. Кн. 3. С. 36–37.
Великую Отечественную войну генерал-майор Родион (Рувим) Яковлевич Малиновский встретил на южном крыле советско-германского фронта. Командуя 48-м стрелковым корпусом, он стойко оборонялся, переходя в контратаки, и с боем выходил из окружения. Он умел ценить отвагу, мужество командиров и солдат, которые с уважением относились к своему военачальнику. На фоне тогдашней катастрофической нехватки мало-мальски способных военачальников Родион Малиновский выделялся мужеством и уверенностью опытного профессионала. И уже в августе 1941 г. он принимает командование 6-й армией. В ходе войны он командует еще двумя армиями и особо отличился во главе 2-й Гвардейской. Эта армия выдержала таранящий удар группировки генерал-фельдмаршала Манштейна, пытавшегося деблокировать окруженные в Сталинграде армии Паулюса.
Роль этих евреев-полководцев в судьбах войны и их участие в Сталинградской битве никак не преувеличишь, хотя до сих пор она оставалась неизвестной, ибо замалчивалась и в официальных документах, и в научных исследованиях. Но если что и говорилось об этих генералах, то уже нигде не найдешь даже упоминания о том, что они – евреи. От рядового до генерала, евреи не просто выполняли гражданский долг, они сражались не на жизнь, а на смерть… В Сталинградской битве, где решалась судьба страны и ее существование, более ста тысяч сынов и дочерей еврейского народа сражались отважно и мужественно.