Европа-45. Европа-Запад

Загребельный Павел Архипович

В руках у Кларетты был портфель с проклятущими письмами. «Он меня бросил,— думала она, сидя в «лянчии»,— он забыл обо мне, как только надвинулась опасность. Так почему же я должна заботиться о нем?» — И снова не отважилась сделать решительный шаг.

Петаччи попросила у шофера комбинезон. Быстро натянула его поверх своего черного английского костюма, схватила портфель, единственную, как ей казалось теперь, ценность и побежала к машине, где сидел переодетый дуче

Водитель-эсэсовец, увидев, что в его машину хочет сесть какой-то механик, грубо оттолкнул ее. Кларетта упала. Так ее не толкал никто уже много лет.

Когда она поднялась,

в машине были слышны приглушенные голоса и смех. Смеялись немцы, но ей показалось, что хихикает и Бенито. Он не защитил ее. Ну что же! Сама судьба давала ей в руки этот случай. Сама судьба толкнула Кларетту к измене. Будь что будет!..

Она вернулась к броневику, слезы текли по ее щекам. Рыдая, она стянула с себя комбинезон. Потом достала пудру и тщательно засыпала мокрые полосы на лице. Она всхлипывала и прислушивалась: неужели дуче не позовет ее?

Вокруг было тихо.

Тогда Кларетта медленно выбралась из броневика, прошла к «мерседесу», в котором ехал Марчелло, упала на сиденье машины и подала брату портфель.

ТАЙНА ПОД СОЛДАТСКОЙ КАСКОЙ

В ту же ночь по другую сторону Альп, к небольшому австрийскому городку Альтаусзее, двигалась колонна из двух грузовых машин и черного гестаповского «мерседеса». Машины, должно быть нагруженные чем-то очень тяжелым, выли моторами на крутых подъемах, стремглав скатывались с перевалов. Они шли без огней, тесно держась вместе,— шоферам было приказано не отставать. В темноте машины часто чуть не налетали одна на другую, водители проклинали того, кто гнал эту колонну с такой шальной быстротой — без отдыха, без малейшей остановки, словно его кто- то толкал в шею.

Кончилось тем, что задний грузовик врезался в выступ скалы на одном из поворотов, из кузова машины с грохотом посыпались какие-то большие железные ящики. Шофер испуганно засигналил, и колонна остановилась.

Из «мерседеса» вышли двое высоких мужчин в кожаных плащах эсэсовских офицеров. Приблизились к разбитой машине, стали молча смотреть, как шофер и его помощник суетятся возле ящиков.

— Машина может идти дальше? — спросил один из офи-церов.

— Кой черт дальше!..— сквозь зубы процедил водитель.— Она уже отъездила свое. Нашла наконец свой отдых хоть здесь.

— Боюсь, что и вы найдете здесь свой вечный отдых,— сухо проговорил второй офицер тихим, бесцветным голосом, на что первый отозвался совсем неожиданным укором:

— Послушайте, Карлсен, я вас не узнаю. Неужели и ваши нервы не выдерживают?

— Дорогой доктор, а у кого они выдержат сейчас, эти нервы? — раздраженно сказал Карлсен своему коллеге.— Сейчас все мы просто до предела издерганные люди, и уже трудно отличить оберштурмбанфюрера Гйотля от гауптмана Карлсена. Во всяком случае, я так считаю.

— Ошибаетесь,— спокойно проговорил Гйотль. И повторил:— Горько ошибаетесь, гауптман.

Он подошел к первому грузовику, вызвал к себе эсэсовца, который отвечал за машины, и приказал ему:

— Заберите груз из этой машины, отвезите его к озеру Эбензее, которое должно быть здесь неподалеку, и сбросьте туда все эти ящики.

— А как же я могу забрать, если моя машина полна-полнехонька! — воскликнул тот,

— А вы сперва выбросьте в озеро ящики, а потом приедете за этими. Мы подождем здесь. А еще лучше, если гауптман Карлсен проконтролирует выполнение приказа.

— Что вы делаете? — шепнул Карлсен.— Опомнитесь, доктор!..

—

Так надо,— ледяным голосом ответил Гйотль.— Я не вижу сейчас другого выхода. Или, может, вы видите? Тогда скажите. Буду благодарен.

— Герр оберштурмбанфюрер отдал просто гениальный приказ! — радостно проговорил эсэсовец.— Надоели эти ящики как смертный грех. В воду их — и все!

— Не разглагольствуйте здесь, а делайте, что приказано! — зарычал на него доктор Гйотль.

— Яволь!

Через час все было кончено. Таинственный груз сбросили в озеро, изуродованная машина пылала на узкой горной дороге, отбрасывая на хмурые скалы красные огненные отблески; вторая машина потихоньку катилась назад,— на ней были немцы, а им не хотелось углубляться в австрийские горы. Черный «мерседес» полным ходом мчался в Альтаусзее. Гйотль и Карлсен сидели сзади, разделенные двумя большими крепкими ящиками, черными, таинственными, неприступными. Но таинственными и неприступными эти ящики могли показаться только постороннему глазу. И Гйотль и Карлсен прекрасно знали о содержимом этих ящиков. Там было золото, валюта, были клише для печатания фунтов стерлингов — драгоценнейшие вещи. В тех двух грузовиках по приказу Кальтенбруннера везли «ораниенбургскую продукцию» — миллионы фальшивых фунтов. Здесь, в «мерседесе», было то, что должно было спасти Альпийский редут, спасти их самих, Кальтенбруннера, фюрера и «третью империю»;

— Все-таки мне интересно было бы знать, что вывело вас из равновесия, Карлсен? — спросил доктор Гйотль нарочито сонным голосом, так, словно он только что дремал, а потом решил поболтать со своим коллегой.— За те годы, что я вас знал, никогда не наблюдалось ничего подобного.

— Усталость,—буркнул Карлсен.— Я ужасно устал...

— Было от чего устать! — пренебрежительно усмехнулся Гйотль.-— Проехали какую-то сотню километров на машине, не видели ни одного самолета союзников, не слышали ни одного выстрела. Альпы сейчас просто очаровательный уголок, подлинный курорт для измученных войной людей.

— Вот именно от войны я и устал,— подхватил Карлсен.— Я сыт этой проклятой войной по самые ноздри и уши.

— Вы начинаете высказываться картинно, Карлсен. Это на вас не похоже.

— Я устал от войны, от суеты, толкотни людской. Мне хочется покоя. Я мечтаю стать консультантом какого-нибудь банка или директором туристской фирмы. Встречаться, если захочу, с теми людьми, которые мне нравятся, оставаться наедине со своими мыслями и желаниями... Я жажду одиночества, как никогда!

— Одинокими мы бываем только в постели или...— Гйотль засмеялся,— или в могиле.

— Что же,— вздохнул Карлсен.— Война еще продолжается. Все может быть. Может, мы торопимся в Альтаусзее, а там американцы уже ждут нас, чтобы схватить и судить как военных преступников.

— Вы попадете в Валгаллу, Карлсен,— снова засмеялся Гйотль.— Если даже союзники вас повесят, то вы все равно попадете в Валгаллу, я вам гарантирую.

— Плохое утешение: мечтать о завоевании всего мира, а теперь довольствоваться проблематичной Валгаллой.

— Черт!—выругался Гйотль.— Вы, Карлсен, действуете на человека, как змей-искуситель. У меня от ваших предположений тоже зародились хмурые мысли. А что, если правда, в Альтаусзее — союзники? Кальтенбруннера не слышно, мы вообще ничего не знаем о том, что сталось в мире за последние сутки. Привезем эти проклятые клише прямо в руки американцам или англичанам — и сразу же попадем на виселицу.