Европейская новелла Возрождения
Шрифт:
Случилось, однако же, невесть по какой причине (то ли он перегрелся, то ли перезяб, то ли поел чего-нибудь такого себе не на пользу), что пес этот сильно захворал и от той хвори околел и из сей юдоли прямехонько отправился в собачий свой рай.
Что же сделал добрый пресвитер [171] ? Дом его, то есть церковный дом, стоял под самым кладбищем, и вот, видя что пес его от сего мира преставился, не счел он возможным такую умную и добрую животину оставить без погребения. А посему вырыл он яму неподалеку от своей двери, которая, как сказано, выходила на кладбище, и там закопал его и схоронил. Велел ли начертать на оном эпитафию, — этого не знаю, а потому молчу.
171
Пресвитер — священник.
А. Михайлов
Немного
— Увы! — сказал поп приказному. — Чем я погрешил и кто меня вызывает? Ума не приложу, что суду от меня нужно.
— Ну, а я-то, — отвечал тот, — и вовсе не знаю, в чем тут дело; разве только в том, что вы зарыли своего пса в святом месте, куда опускают тела крещеных людей.
«Ах, — подумал священник, — вот оно что!»
Тут впервые пришло ему на ум, как неладно он учинил, и сказал он себе, что дело его плохо и что ежели он даст себя засадить в тюрьму, то быть ему ободранным как липка, ибо монсеньер епископ, слава тебе, господи, самый жадный прелат во всем нашем королевстве, да и есть при нем такие люди, которые умеют качать воду на его мельницу бог знает как.
«Итак, придется мне раскошелиться; так уж лучше раньше, чем позже».
Он явился в назначенный срок и прямехонько направился к монсеньеру епископу, который, едва его завидев, прочел ему длинную рацею по поводу христианского погребения собаки и так чудесно расписал его казус, что казалось, будто наш священник меньше согрешил бы, ежели бы прямо отрекся от бога. И под конец всех своих речей приказал он отвести священника в узилище. Когда наш поп услыхал, что его хотят бросить в каменный мешок, он попросил, чтоб его выслушали, и монсеньер епископ дал на то согласие. А надо вам знать, что при сем разбирательстве присутствовало множество важных особ, как-то официал [172] , промоторы [173] , письмоводители, нотарии [174] , стряпчие, и прокуроры, и многие другие, радовавшиеся необычайному случаю с бедным попом, который пса своего предал освященной земле.
172
Официал — назначенный епископом чиновник, в обязанности которого входило предварительное рассмотрение спорных дел.
А. Михайлов
173
Промотор — чиновник при епископе, кардинале и прочих прелатах высокого ранга, подготавливавший к рассмотрению дела в церковном суде.
А. Михайлов
174
Нотарий— чиновник, исполнявший при епископе обязанности, связанные с ведением дел, и т. п. (аналогичен нотариусу в гражданском судопроизводстве).
А. Михайлов
Священник же в защиту свою и оправдание говорил кратко и молвил:
— Поистине, ваше преосвященство, ежели бы вы, как я, знали доброго моего пса (упокой господи его душу), то вы не столь изумились бы похоронам, которые я ему устроил, ибо равных ему не было и никогда не будет. — И тут начал он рассказывать про пса чудеса в решете: — И ежели был он добр и разумен при жизни, то столь же и более того отличился после смерти, ибо составил превосходное завещание и, между прочим, сведав о вашей нужде и скудости, отписал вам пятьдесят золотых экю, каковые я вам ныне принес.
Тут вытащил он их из-за пазухи и передал епископу, который охотно их принял и тут же одобрил мудрость доблестного пса, равно как и духовное его завещание и учиненное ему погребение.
Из «Великого образца новых новелл»
Никола де Труа [175]
Муж побитый, но довольный [176]
Новелла VIII, о сводне, оказавшей содействие одному молодому слуге, влюбленному в свою госпожу, которая послала своего мужа в сад, сказав, что ее слуга там ждет, и пошел тот муж и был изрядно побит
175
Точных сведений о жизни Никола де Труа нет. Мы знаем лишь, что он жил в первой половине XVI века, был уроженцем города Труа, столицы средневековой Шампани; в 30-е годы он обосновался в Туре (Турень). Опытный мастер-шорник, Никола де Труа часто общался с представителями высшего общества и близкой ко двору интеллигенции. От них-то он и воспринял живой интерес к литературе, начал собирать книги, а затем и сам взялся за перо. Под влиянием сборника «Сто новых новелл» и ранних французских переводов «Декамерона» он около 1536 года закончил свой новеллистический цикл. Из рукописи Никола де Труа одна часть была утрачена, вторая увидела свет лишь в 1866 году. На русском языке публикуется впервые.
А. Михайлов
176
«Муж побитый, но довольный». — Сюжет новеллы восходит к «Декамерону» (VI, 7), но у Боккаччо дело происходит в Болонье; кроме того, Никола де Труа создал образ сводни, которой в «Декамероне» нет.
А. Михайлов
Рассказано Жемчужиной с моста [177]
Нет истории правдивее той, что произошла однажды в городе Перпиньяне [178] . Жил там богатый торговец сукном и прочими товарами, женатый на весьма красивой молодой женщине, и они очень любили друг друга. Так вот, в их доме служил юноша двадцати двух лет от роду или около того, а жил он у своих хозяев с малого возраста. Звали его Пьер, и надо вам знать, что этот слуга Пьер без памяти влюбился в свою госпожу, но никак не мог осмелиться и признаться в любви, которую он чувствовал к ней. Так что спустя некоторое время он даже сделался болен от несчастной любви. Никто об этом не догадывался, так как он никому и никогда не жаловался.
177
Жемчужина с моста — очевидно, прозвище, понятное лишь современникам Никола де Труа.
А. Михайлов
178
Перпиньян — город на юго-западе Франции, в провинции Руссильон, недалеко от границы с Испанией.
А. Михайлов
И вот, прогуливаясь однажды по городу, чтобы развеять меланхолию, овладевшую им, встретил он одну старуху, давнюю свою знакомую. И она с ним ласково поздоровалась, спросила, как он поживает, и пригласила его к себе домой. А введя его в дом, давай допытываться, что с ним. Тогда отвечал ей Пьер:
— Уж поверьте мне, добрая душа, что я в жизни не был так болен, как нынче, и даже не знаю, отчего это мне так худо.
Старуха пощупала ему пульс и нашла, что юноша в добром здравии. Тут она ему говорит:
— Ах, Пьер, мой дружок, вот теперь я знаю, где сидит ваша хворь. Уверяю вас, что вам неможется не от чего иного, как от любви!
— Ах, как же, — спрашивает Пьер, — вы это угадали? Голову даю на отсечение, что все верно.
— Да уж куда вернее, — говорит старуха, — у меня глаз зоркий, а вот теперь скажите мне, по ком это вы вздыхаете?
— Господи, боже мой, — вздохнул Пьер, — да что толку, ежели я и назову ее, — разве вы мне поможете?!
— Пресвятая мадонна, — говорит старуха, — а я о чем вам толкую? Я уж стольким помогла и такие дела устраивала, — не чета вашему. Так что уж говорите, кто это, и дело с концом!
— Да что ж тут скажешь, — говорит Пьер, — не кто иной, как хозяйка моя.
— Святая Мария, — воскликнула старуха, — только и всего?! А ну, скажите, Пьер, дружочек, сколько бы вы дали тому, кто устроил бы ваше дело?
Отвечал Пьер:
— Да сколько вам будет угодно.
— Ну, так и не печальтесь ни о чем, — говорит старуха, — давайте-ка поужинаем с вами повкуснее да пожирнее, и я обещаю, что пришлю сюда вашу хозяйку сразу после ужина, а там уж действуйте половчее, как сами знаете, и договаривайтесь с нею о чем угодно.
— Святой Жеан! — обрадовался Пьер. — На это-то я согласен и очень этого желаю, а вот и деньги, да готовьте поскорее ужин!
Тогда отправилась старуха за покупками для ужина и приготовила отменные блюда, а еще добавила к тому пинту ипокраса [179] , потому что сухая ложка рот дерет.
Так вот, надо вам знать, что пока готовился у старухи ужин, она отправилась к хозяину Пьера и застала его в лавке. Почтительно с ним поздоровавшись, она спросила, как он поживает. На что он отвечал ей, что хорошо, мол, вашими молитвами.
179
Ипокрас — распространенное в средние века подслащенное вино, в которое обычно добавляли корицу.
А. Михайлов