Эвви и три луны
Шрифт:
– И то и другое обернулось избыточным пафосом у тебя, – отвечает философ.
Второй друг прикусил губу.
– Но чем побеждает человек самого себя и поднимается над собственной сущностью? – задумался Четвертый друг.
– Ничем, – отвечает философ, – если точнее, ни-чем. Но иногда оно оборачивается духом или же идеалом.
– Человек успокаивается откровением своего духа и обретением идеала, – перебивает его спутница, – то есть остается собой. Это такой налог на обращение «ни-чего» в «нечто».
– Но все-таки лучшим самим собой, – ввернул Первый друг.
– Такой изощренный самообман, – отвечает спутница философа, – потому, что за ради духа и идеала человек, бывает, совершает бессмертный подвиг или идет на мучительную, мученическую смерть.
– Но разве это не есть бытие и раскрытие духа и воплощение идеала?! – перебивает ее Третий друг.
– Но здесь и соблазн, – поморщилась спутница философа, – соблазн собственной правоты, обладания истиной.
– Но истина… если я обладаю истиной, – Четвертый друг смутился, – если когда-нибудь буду обладать истиной… почему я должен испугаться этого, подозревать себя, да и саму истину?
– Вот будешь «обладать истиной», сам поймешь «почему», – улыбнулась спутница философа.
Конец ознакомительного фрагмента.