Шрифт:
Часть первая
1.
Полет подходит к концу. Эвви даже не верится. Нет, она вообще-то думала, что будет хуже. Думала, с ума сойдет от монотонности одиночного «путешествия» на корабле-автомате. И ладно, если б просто автомат, он же еще и в системе «нуль – пространство». Но ничего, втянулась и успела изучить, пожалуй, всё, что только есть о планете, на которой ей предстоит проходить преддипломную практику. Триста лет назад открытие этой планеты с ее спутниками было не то что прорывом – началом новой реальности – иной разум, найден, наконец-то! И оказался антропоморфным, постижимым и безопасным для нас. Такого подарка от Вселенной вообще никто не ожидал. Но человечество как-то довольно быстро привыкло, и вот уже новости с Готера (так назвали планету) с первых полос переходят на вторые, а затем и в раздел «разное». К тому же уже открыты новые миры, с гораздо более экзотичными формами разумной жизни и, как оказалось,
Триста лет назад те, кто отправился в экспедицию на Готер, были героями, первопроходцами, взявшими билет «в один конец». А сейчас, они (в мире Готера они прожили примерно пятьдесят своих биологических лет) не слишком удачливые ученые, занимающиеся исследовательской рутиной в пользу архивов НАСА, а, выйдя на пенсию, смогут вернуться в свои коттеджи где-нибудь под Кливлендом или же Хьюстоном. (Да здравствует «нуль-пространство»! И никаких перелетов в анабиозе). Если б, в свое время, остались на Земле или в ближнем космосе, то она, Эвви, смогла бы увидеть их только на каком-нибудь отдаленном участке Арлингтонского кладбища. А ей вот суждено под их началом доказывать свой профессионализм. Суждено? Декан Горнер оказался судьбой – так и не дал ей полететь на преддипломную вместе с Джоржем. Ничего не сказал, разумеется, но на лице написано: «Незачем тебе, милочка, смешивать практику со свадебным путешествием. Успеешь еще». Его-то какое дело?! Понимала, конечно, что речь здесь не о вредности (вредоносности) Горнера – не только о ней, точнее. И в шаровом скоплении, куда направили Джорджа, ее присутствие не было столь уж необходимым, это надо признать. Но и на планете Готер, на поверхность которой уже через два часа спустится ее корабль, она явно не была незаменима. Горнер, помнится, позволил себе: «Мисс Эвви, не будете ли вы так любезны указать то место во Вселенной, где без вас никак не справиться?» Ну не интересен ей эксперимент, что проводится на Готере! Пусть она честно пыталась увлечься. Она не знает, конечно, но чувство такое – они (люди, что совсем уже скоро примут ее в свою команду) всё пытаются воплотить то, о чем мечтала Земля триста лет назад. О этот наивный, пафосный, романтичный, оптимистичный двадцать третий век! И ведь знают давно, что Земля… переросла? разочаровалась? но продолжают свое. Зачем? Доказать себе? переупрямить Землю? А мы старше их… на эти три столетия? На эту их неудачу, прежде всего. И вот она поступает в их распоряжение, и ее профессиональное будущее, получается, зависит от них. Интересно, почему их экспедицию до сих пор не закрыли? Скорее всего, потому, что век нынешний гуманный и милосердный, и может себе позволить, Эвви ищет слово, такую избыточность. Тем более, что обходится всё это не слишком-то дорого. То есть их держат на Готере из жалости? Но сейчас, с ее прилетом планета становится учебной базой. В таком виде ее и сохранят, наверное. А Джордж… у него-то был выбор – его отпустили бы с ней, но на Готере не те перспективы. Эвви понимает, конечно, Джордж прав. И она на его месте тоже выбрала б перспективы… к тому же разлука будет не очень уж и долгой – все понимает, разумеется, но…
Только сейчас, в этот сектор галактики, стали возможны полеты по системе «нуль – пространство», иначе, на обычном корабле, она бы достигла места прохождения своей преддипломной в возрасте, когда пора уже писать завещание. (Это Эвви пытается изменить направление мысли.) Да, конечно, хотелось бы верить, что и в этой, заведомо проигрышной ситуации тупикового эксперимента она… что вот только? Проявит себя? Откроет что-то такое? Сделает нечто? И докажет всем, и обернет в свою пользу? Понимает, что все это так, литературные штампы, не более. А Джордж? Да, да, он прав. И разлука (опять же, книжное слово), настолько будет короткой, что про нее нельзя сказать даже, что она пойдет им на пользу. Пусть Джордж и сказал(!), они, де, проверят свои чувства. Здесь Эвви разозлилась на него – зачем это им проверять?! Джордж осекся. Начал оправдываться и оправдался – Эвви отходчива. Они каждый день выходят на связь и все прекрасно, пусть она и чувствует, что Джордж с каждым днем (теперь, уже с каждым днем!) все больше занят не ею, но предстоящим, а ему предстоит действительно грандиозное – Эвви понимает… пытается быть понимающей. Но почему это его предстоящее начинает уже не то, чтобы вытеснять ее, Эвви… отодвигает ее куда-то в сторону ль? в прошлое? Начинает же, начинает! Неужели Джорж сам не чувствует? Просто не сознается, может? Не придает значения? И правильно, что не придает. Потому, что это пройдет, потому, что это пока. Так, наверное, и бывает.
Время от времени Эвви выводила корабль из автоматического режима и брала управление на себя. Пусть и запрещено инструкцией, но ей интересно. И это чувство, что ты решаешь, и здесь зависит от тебя. Но сейчас посадку должен выполнить, конечно же, автомат.
Поймала себя на том, что пытается увидеть себя глазами тех, кто будет ее встречать на космодроме. Долговязая, чуть нескладная (Джордж находит эту ее «нескладность» трогательной), золотистые
Эвви усмехнулась над собой. К тому же дело в том, что ее встретят люди, которые запросили о ней у Земли всё, и ее генетический код и ментаграмму – люди, что знают о ней гораздо больше, чем ей хотелось бы. Но она, Эвви поняла вдруг, она – первый человек, что прилетел к ним с Земли. Они не видели человека триста лет! И что ее личное дело и ментаграмма по сравнению с этим?
2.
Ее не встретил никто. Автоматика космодрома, как ей и положено, занялась кораблем: проверяет бортовые системы, укладывает на тележки содержимое грузовых отсеков. И ни души. Эвви не знала, обижаться ли ей на невнимание или начинать волноваться за судьбу колонии на Готере. Попытки выйти на связь с колонистами успехом не увенчались, механический голос отвечал, что «в рабочее время сигнал не поддерживается в интересах эксперимента». Получается, надо все-таки обижаться? Хорошо, конечно, что мистер Уайтер жив, здоров и поглощен работой, язвит Эвви. Или же это эксперимент над ней? Им интересна ее реакция. Что же… Только все ерунда по сравнению с тем, что она сейчас дышит воздухом. Настоящим, живым воздухом Готера! Пейзаж, сотни раз виденный на снимках и голограммах, вдруг оказался фантастическим. Горы, небеса, пятна озер ли, морей там внизу – все это, Эвви не поняла какое – почти земное? неземное? доброе? равнодушное? Главное, что все это есть, и дух захватывает, и наполняет душу.
Ну наконец-то! Гравиталет приземлился на другом конце взлетного поля. Человеческая фигурка вылезла из люка и заспешила к ней. Эвви радостно машет рукой. Кого прислали за ней? Она не видит с такого расстояния. Роберт? Гарри? Эвви устремилась навстречу.
Совсем еще юный, улыбнулся, радостно протянул руку:
– Меня зовут Юджин. Как долетели, мисс Эвви?
И вот тут ей сделалось нехорошо. Никакого «Юджина» в экспедиции не было и не могло быть.
– Извините за опоздание, мисс Эвви, но у нас сегодня возникла внештатная ситуация и мистер Уайтер прислал меня.
– Что-то серьезное?
– Уже нет. – Юджин помог ей подняться в кабину гравиталета.
– С Коннором Уайтером все в порядке?
– Что ему будет? – Юджин поднял машину в воздух.
Откуда этот Юджин и что это значит вообще?
– А Элла Грант, Роберт Картер, Гарри и Агата Кауфман, Артем и Галина Обнорины, с ними как, все хорошо? – Эвви понимает, что этот светский, непринужденный тон получается у нее фальшивым.
– Скоро будем на месте, все увидите сами.
Такой ответ не то что не успокоил Эвви. Но и другой, самый оптимистичный или же самый обыденный точно так же усилил бы ее подозрения. Потому, что Юджина не было и не могло быть! Этот тинейджер не мог быть рожден никем из женщин экспедиции. Элла Грант, еще до Готера попала в катастрофу в межзвездном пространстве и потеряла фертильность. Агата Кауфман по каким-то своим идеологическим соображениям (Эвви не поняла толком) подвергла себя стерилизации. Галина Обнорина не могла уже по чисто геронтологическим обстоятельствам. А ему на вид лет шестнадцать. И что такое есть этот Юджин? Если, конечно, исключить тот вариант, что они, здесь на Готере, по ходу эксперимента научились размножаться почкованием. Это Эвви пытается доказать себе, что сохраняет присутствие духа. Но ни логики, ни воображения у нее не хватает здесь.
Некий инопланетный разум захватил базу на Готере, подчинил себе участников экспедиции, через них годами (а на Земле это столетия) поддерживает в каких-то своих интересах контакт с Землей?! Эвви не верила в это. Но это, хотя бы, было осмысленно! А ей навстречу выслали неотличимый от человека биоавтомат? Но тогда они вполне могли заменить автоматами всех членов команды Уайтера. Если б хотели ее «заманить», «усыпить бдительность», выслали б ей имитацию Картера или Кауфмана, не стали б пугать каким-то несуществующим Юджином. Или они как раз и хотели испугать?!
Юджин ведет себя с ней так, как часто бывает у шестнадцатилетних – стесняется и злится на себя за эту, свалившуюся вдруг на него застенчивость, а начинал так легко и раскованно. Эвви достает из рюкзачка прибор, улыбается Юджину:
– Проверю настройки.
Непонятно, Юджин не замечает ненатуральности ее тона, ее растерянности и испуга или же не подает вида из такта? Второй вариант мог бы быть доказательством, что он не андроид. Но кто знает, какого уровня биоавтоматы может изготовлять инопланетный разум, особенно, если он сверхразум. А, может, он не чувствует ее испуга, не понимает этой ее фальши как раз потому, что он банальный андроид, типовой, без затей?!
Сканер в руках Эвви показал, что рядом с ней не андроид.
– А вот и наша база, – Юджин показал вниз на двухэтажный домик под черепичной крышей в окружении деревьев и миниатюрных посадочных площадок для катеров-флаеров.
3.
И снаружи, и в своих интерьерах дом представлял собой реконструкцию викторианского особнячка. И реконструкция эта, насколько Эвви могла судить, была детальной, может даже слишком детальной. Что-то тревожит и мучает этих людей, раз они тратят силы на создание и поддержание этого образа покоя, уюта и ограниченности, мелькнуло у Эвви. Только… А что «только»? Чтобы они действительно оказались людьми?!