Excelsior
Шрифт:
На всякий случай пришлось, на подходе к порту, начать тщательно изображать походку человека, крепко заложившего за воротник. Большая часть заведений еще была открыта, и мой выбор остановился на здоровенном кабаке, где еще оставалось приличное количество народу, на фоне которого можно затеряться. Действительно, никого не удивил клиент, тихо севший за свободный стол и заказавший бутылку крепкой виноградной водки и пустой стакан. Отпустило окончательно после второго стакана — ударная доза калорий жадно поглотилась организмом, приведя его в почти нормальное состояние. Следующие две порции создали ощущение праздника — меня уже по-настоящему повело, алкоголь ударил в ноги. По дороге в квартиру притворяться не пришлось, и в слот для ключа я попал не с первого раза. Никакая врожденная резистентность не сможет противостоять литру жидкости,
Лежа в кровати, я сам для себя резюмировал — на основном терминале все чисто, значит, слова капитана «Колхиды 3» о каком-то там допуске начинают весить все больше и больше. По всей видимости, я попал в самую точку, появившись в виде штурмана Фурье на борту корабля, и ситуация должна развиться в нужном направлении в ближайшее время. На следующий день начинается рейс. Там должны произойти интересующие меня события. С этой мыслью я уснул, предварительно сходив отхлебнуть водички из-под крана.
«Колхида 3», покинувшая сухой док, во всей своей красе, не шелохнувшись, стояла на спокойной воде у причала, пуская тусклые блики от подернутого ранней холодной дымкой солнца, задрав вверх носовую часть. С утра головная боль и сухость во рту преследовали меня до тех пор, пока я, перетащив к тому моменту часть своих вещей в каюту и переделав еще кучу дел по своему заведованию, не уселся на широкий, во всю стену диван, и не заварил себе литра два травяного чая. Траву для заварки, помогающую в моем случае, мне передал старпом. Увидев меня, идущего утром по трапу, с мутным взглядом перебравшего вчера человека, Аберкромби, старший помощник капитана, молча махнул мне рукой, приглашая зайти в свои апартаменты. Каюта у него была почти как капитанская, большая, с отдельным кабинетом и спальней. При такой каюте я бы и на берегу не селился — на судне оставался. Старпом усадил меня на стул в кабинете, а сам завозился вокруг колбы с кипятком. Он добавил туда пару щепоток какой-то травы, покрутил емкость, держа ее за горлышко, и разлил получившийся отвар в две кружки, стоящие на столе. Потом уселся на банкетку рядом, и осторожно, стараясь не обжечься, сделал большой глоток. Его красное лицо заправского алкоголика приняло мечтательное выражение. Посидев так пару секунд, Аберкромби заметил, что я сижу и смотрю на него, не притрагиваясь к кружке.
— Давай, угощаю — он показал рукой на кружку.
Я столь же осторожно потянул в себя горячую жидкость. Сначала сильно обожгло желудок, изрядно травмированный спиртом, выпитым накануне. Но буквально сразу за этим я почувствовал, что меня отпускает похмельное ощущение. Аберкромби понял по моему виду, что травяной чай подействовал.
— Это с моей родины, с Гленгойна. Местная трава, нигде больше не растет, выписываю оттуда. Самое лучшее средство, за исключением оперативной пересадки печени. На вот тебе пакет. Бери, бери, не стесняйся, у меня хватит.
Он протянул мне небольшой пакет с сухими черными листьями.
— Ты, оказывается, нормальный человеку — пьешь потихоньку. А я думал, что у нас в экипаже трезвенник появился, будет ходить повсюду и гноить.
— Да нет, я пью, как все, просто на работе стараюсь не разгоняться, так уж сложилось.
— Это правильно, правильная постановка вопроса.
Аберкромби выдержал длинную паузу, явно желая мне что-то сказать, но как будто не решаясь. Прекратив колебания, он продолжил:
— Тут вот какое дело… М-м-м... Через два часа десять минут начнется погрузка, а мне позарез надо сходить в город по делам, буквально ненадолго. Вот что. Допуска у тебя, я так понимаю, нет, но мы сделаем так. Я тебе отдам свой пропуск на терминал, по нему ты встанешь на пульт нашей грузовой машины, код доступа — семь, ноль, четыре, GLR. Ты, вижу, наш человек, я тебе доверяю, — Аберкромби чуть потряхивало. — Сможешь справиться?
— Да справиться я смогу без проблем, просто, если все вскроется…
— Не переживай ты из-за этого. На обратном пути охраннику я скажу, что забыл пропуск на борту, да он меня и так пропустит. Никто и не узнает. Все будут думать, что на пульте я. Охране это все равно, а морякам — тем более.
— Но капитан говорил, что мне надо находиться в каюте при погрузке и выгрузке, и я ему это официально подтвердил.
— Слово твое, хочешь — давай, хочешь — забирай обратно. Никто лично проверять-то тебя не будет, я так с боцманом уже раньше договаривался, но он сейчас не очень себя чувствует, благодаря тебе, кстати. Просто оставь свой пропуск в каюте. Ну, договорились?!
— Ладно, я согласен, но если что, придется все, как есть рассказать.
— «Если что» не произойдет. Ну, я побежал. Вот пропуск, и удачи.
Сидя в каюте в ожидании начала погрузки, я, не торопясь, прихлебывая отвар, оценивал все минусы, могущие возникнуть в случае, если обнаружится подмена. При наихудшем варианте развития событий грозил арест меня и старпома и последующее разбирательство, при котором меня могли или раскрыть, и тогда в пору писать завещание, или выгнать с работы, что тоже означало провал задания. Плюсы обдумывать смысла не было — сплошные плюсы. По часам выходило, что через десять минут с причала начнут подавать контейнера. Я поднялся и прошел в отделение под рубкой, с доступом через палубу комсостава.
Надежная дверь открылась по старпомовскому пропуску. Внутри стоял знакомый Клаусу Фурье пульт. Поляризованный широкий иллюминатор давал хороший обзор на всю палубу перед надстройкой, а включенные мониторы показывали внутренности трюма с наложенной сеткой грузового плана. Даже ребенок смог бы управиться с процессом, тем более что основную работу выполняла автоматика, и присутствие человека требовалось только на экстренный случай, а больше по традиции. Я вставил пропуск старпома в идентификатор и ввел сообщенный Аберкромби код. На одном из мониторов появилось сообщение о готовности судна к погрузке, и процесс пошел. По краям палубы засветились красные предупредительные огни, инфракрасные датчики показали, что на поверхности палубы отсутствуют люди и посторонние предметы. В следующую секунду палуба от самой надстройки завернулась и, сворачиваясь в огромный рулон, стала обнажать внутренности судового трюма «Колхиды 3». По окончанию процедуры собранная в один сверток палуба улеглась в специальные направляющие на баке судна. Потом зашевелилась рампа контейнерного манипулятора, и стала выезжать от кромки причала на всю ширину палубы, нависая над глубоким провалом трюма. Одновременно раздвигалось непрозрачное, в цвет океана, покрытие, надежно скрывая от посторонних глаз подробности погрузки. «Еще один кирпичик в стену», — подумал я. На причале тем временем прошло движение по карам, которые стали один за другим исчезать в приемнике грузовой машины. В том же темпе на мониторе, показывающем внутренности трюма, повисли гроздья контейнеров. Все они были в максимально водозащищенном исполнении, редко мною, то есть Клаусом, встречаемом на практике. По конструкции судна я ранее уже выяснил, что предусмотрена выгрузка на воду, так что такая конструкция контейнеров предполагалась. Правда, существовали и более скромные модификации, гораздо дешевле, но тоже водонепроницаемые. Озарение пришло позже, в самом конце погрузки, когда я увидел контейнера принципиально другого типа — по сути, это были бронированные цистерны, оборудованные автономными источниками питания, системой обеспечения сохранности содержимого и несущие на себе знак «Биологическая опасность!». Эти контейнера пошли в наиболее защищенные места, у самой надстройки. Проводив взглядом две таких единицы, я услышал стук в дверь отделения. Первое, что пришло при этом в голову — «Все пропало. Конец!». Я глубоко вздохнул и пошел открывать, приготовившись к, возможно, последней в моей жизни драке.
На пороге стоял старпом, обдавая меня густым сивушным запахом.
— Все в порядке? — чуть испуганным голосом спросил он.
— Да, все в норме, погрузка заканчивается, сейчас подают последние шесть мест, еще минут семь работы. Судно встало на ровный киль.
— Давай-ка я тут все закончу, а то капитан уже на борту, как бы не заподозрил чего, мне показалось, что он меня краем глаза заметил! Ты иди, иди в свою каюту, а с меня причитается.
Старпом подмигнул мне и резво опустил свое седалище в кресло.
Я без приключений добрался до своей каюты, никем не замеченный и сделал это вовремя — только в моих руках оказалась галета из пачки, забытой в термошкафе предыдущим хозяином, как дверь приоткрылась, и в образовавшейся щели появилась голова капитана Корнегруцы. Голова покрутилась из стороны в сторону, и отметила факт моего присутствия в каюте.
— Фурье, вы не покидали каюту?
— Господин капитан, я тут сижу с начала погрузки, как полагается.
— Да? Странно, кого же тогда я видел внизу? Хорошо, через десять минут все закончится, и вы сможете выйти.