Ей прописали смерть
Шрифт:
На работу он прибыл все с той же головной болью и скверным расположением духа и застал в кабинете свежего, бодрого Сидорова, который, невзирая на самое начало рабочего дня, уже беседовал с кем-то по телефону.
Капустин, преисполненный желчной зависти к избежавшему похмелья лейтенанту Сидорову, тут же потребовал от него отчета о проведенных накануне следственных действиях и не замедлил убедиться, что лейтенант его распоряжениями пренебрег и целый день занимался какой-то чепухой.
Володя Сидоров прибыл на службу вовремя, полный идей и планов. Вчерашний вечер прошел великолепно. Благодаря обществу Амалии пил он мало, зато
– Добрый день, Игорь Николаевич, – вежливо поздоровался Володя. – Есть что-нибудь новенькое?
– Пострадавшая пришла в себя, – суховато проговорил капитан Карпов. – Показания дала, но сбившую ее машину толком не разглядела. Если хотите, ее можно навестить, состояние Руденко удовлетворительное, – произнес Карпов более человечным голосом. – Очевидцы опознали в машине «Мерседес» белого цвета модели GLK предположительно две последние цифры номера, два и восемь, сто семьдесят восьмой регион. По мнению нескольких очевидцев, за рулем находился мужчина. Больше никаких подробностей выяснить не удалось.
– Вы составили список зарегистрированных в городе автомобилей, соответствующих описанию? – поинтересовался на всякий случай Володя.
– Разумеется. Таковых более двадцати штук. Сейчас проверяем владельцев, – усталым голосом закончил Карпов.
– Спасибо за звонок. Если появится что-то новое, держите меня в курсе, – кивнул Володя, готовясь закончить беседу, когда в кабинет вошел Капустин. – Держите меня в курсе, – торопливо повторил он и повесил трубку.
А потом был неприятный разговор с майором. Вместо похвалы за проявленную инициативу, Капустин отчитал его как мальчишку, да еще нагавкал ни за что. Володя сидел насупленный, окутанный клубами табачного дыма, и в душе своей продолжал разговор с неблагодарным майором, выбирая максимально доходчивые аргументы и не позволяя себе опуститься до откровенных оскорблений. А когда отвел душу, взял куртку, шапку и отправился в медсанчасть номер сто девятнадцать, где трудился один из двух последних в списке подозреваемых, некий Демешко С.М.
Настроение у Володи было по-прежнему скверное, а потому, выйдя на улицу, он повернул не в сторону метро «Чернышевская», а совсем в другую. В сторону Литейного проспекта, решив вдруг назло Капустину навестить пострадавшую Руденко Веру Алексеевну. По пути он купил сетку апельсинов и явился в больницу, как положено нормальному посетителю. Время было, конечно, неприемное, но его, как сотрудника органов, пропустили.
Вера Алексеевна лежала в небольшой двухместной палате, чистой и по-больничному неуютной. Лицо ее было бледным, но в целом выглядела она неплохо и на умирающую была не похожа. Возле ее кровати сидел мужчина и держал Веру Алексеевну за руку.
Увидев такую идиллическую картину, лейтенант Сидоров почувствовал себя глупо и хотел сбежать, но предательски хлопнувшая за спиной дверь привлекла к нему внимание находившихся
Тем временем Вера Алексеевна достаточно пришла в себя, чтобы спросить:
– Это вы?
– Да. Извините за беспокойство, – ответил Володя, пытаясь скрыть за улыбкой собственную неловкость. – Вот был неподалеку, решил зайти узнать, как ваше самочувствие.
– Спасибо, вроде бы все обошлось. Серьезных травм нет. Но как вы узнали, где я и что со мной?
– Понимаете, вчера я был на месте происшествия, – подошел к кровати Володя. – Просто случайно проходил мимо, увидел аварию, решил поинтересоваться, что случилось, и обнаружил вас в машине «Скорой помощи». А сегодня мне позвонили сотрудники ГИБДД, рассказали, что удалось узнать в ходе следствия и что вас можно навестить. Ну, и вот, я…
– Да вы просто вездесущи, молодой человек, – с сарказмом заметил предполагаемый муж Веры Алексеевны, с интересом рассматривая Володю.
– Ой, простите. Знакомьтесь, – спохватилась Вера Алексеевна. – Мой бывший муж, Андрей Юрьевич. А это тот самый молодой человек из ГУЭБ, о котором я тебе рассказывала. Владимир Григорьевич.
– Приятно познакомиться, – вставая, протянул руку Андрей Юрьевич, сменив настороженность на дружелюбие.
– Взаимно, – кивнул Володя, решив, что на этой ноте самое время вручить апельсины и откланяться.
Но Андрей Юрьевич не был готов так быстро отпустить сотрудника внутренних органов, осведомленного хоть в малой степени о том, как продвигается поиск виновного в аварии. Он пододвинул стоящий возле соседней кровати свободный стул, предварительно извинившись перед пожилой дамой, лежавшей в палате вместе с Верой Алексеевной, и, усадив на него Володю, потребовал отчета.
– Пока ничего конкретного выяснить не удалось, собрали сведения о машине, совершившей наезд. Сейчас опрашивают автовладельцев.
– Неужели кто-то успел запомнить номер? – с надеждой спросил бывший супруг Веры Алексеевны.
– Нет, только две цифры. Но этого достаточно, – ободряюще улыбнулся Вере Алексеевне Володя. – Я буду следить за ходом следствия. А как вы оказались на Марата, ведь до нашей встречи оставалось еще больше часа?
– Я шла на встречу с одним знакомым. Надо было прояснить один важный вопрос, – ответила Вера Алексеевна, задумчиво глядя на Володю, но потом улыбнулась грустной улыбкой и закончила: – Но, видно, не судьба.
– А о чем вы хотели поговорить со мной вчера? – решил он перевести разговор на менее болезненную тему.
– Ах да. По поводу Муромцевой. – Вера прикрыла глаза, пытаясь сосредоточиться. – Ваши знакомые просили меня еще раз поговорить с патологом. И, кажется, возможность намеренного отравления присутствует. Во-первых, мы нашли место введения инъекции. Оно не типично. И потом, если покойная была врачом, как вы сказали, она не могла не знать, что ей нельзя пить. И еще, ее доставили прямо с улицы. А что за необходимость принимать большую дозу снотворного посреди улицы? В общем, думаю, что с этой смертью не все так просто. Но родственники Муромцевой вчера были у меня, и, насколько я знаю, они не собираются ничего предпринимать.