Ёжик
Шрифт:
Как только я попал в его поле зрения, День радостно подскочил и, забыв про свое школьное имущество, бросился мне на встречу.
Нельзя сказать, что я питал к младшему большую привязанность. Все же разница в годах слишком большая. Говорить с ним можно только о машинках, сегах, легах и прочих детских радостях. Но… Все же брат — это брат. Я всегда помнил, что в этом мире есть человечек, который мне нечужой. Пусть у нас и разные папаши. Пусть ему всего семь, а мне — двадцать пять. Но зато никто больше не бежит так ко мне, раскинув руки. Даже
Я подхватил его и слегка подбросил. Денька взвизгнул от избытка чувств, а затем сурово изрек:
— Паша, ты опять опоздал.
— Ну, есть маленько. Автобус долго не шел.
— Враки! Ты забыл!
— Не забыл.
Денис вздохнул.
— Всех уже полчаса как разобрали. Училка по музыке сказала, что ты плохой брат.
Мне захотелось ответить, что училка по музыке сама дура. Но это было непедагогично. Не зачем моему брату расти хамом.
— Я не плохой, малыш. Я старый и глупый.
Денису ответ, похоже, понравился. Он посмотрел на меня с удовлетворением и жалостью. Вот ведь малолетний мудрец.
— Ой, Паша! Я забыл! — он метнулся назад к качелям за рюкзаком. Вернулся, запыхавшийся, пихнул меня в бок:
— А мама сказала, что мы сегодня идем в цирк!
Оба-на.
А мне мама ничего не говорила.
Я Деньке так и ответил.
— Ну… Она сказала, чтобы ты ей позвонил. Из нашего дома. Когда покормишь меня.
Глаза у братика стали хитрые-хитрые и с чертиками. До меня начало доходить.
Мамочка решила куда-то смыться, а за продленку они не платят. Вот почему она так елейно меня просила с утра. А теперь уж не отмажешься.
До дома мы доехали даже не за час, а за 40 минут. Ключ от родительской квартиры у меня имелся, я открыл дверь и обнаружил на внутренней стороне записку:
"Пашенька, ужин на плите, деньги на телевизоре, Деня очень хотел сходить в цирк. Будь лапочкой, погуляй с ним. Только не допоздна. Ему нужно лечь в начале десятого. Деньги можно потратить все. Мы со Славой вернемся к 11.00. Не сердись, что не предупредила сразу. Я тебя люблю! Мама".
Не разуваясь, я протопал к телефону который стоял в прихожей. Трубку моя родительница взяла сразу, будто ждала.
— Мама, в чем дело?
— Паша, ты не поверишь, Славин директор пригласил нас на открытие нового комплекса!
— И это займет весь вечер?
— А ты как думал! Там будет фуршет. И еще концерт. И…
— Ладно. Понял. Могла бы и честно сказать. Целую.
Я брякнул трубку и оглянулся на Дениса. Мелкий уже разделся, помыл руки и успел включить мусорный ящик. Искал, есть ли где мультики.
Я снова обратился к телефону. Пальцы сами набрали любимый номер.
— Але…
— Привет, милая!
— Пашка! Ура. Я думала, ты забыл про меня.
— Забудешь про тебя, как же… Еженька, помнишь мы как-то раз покупали краски моему меньшому братке? Ты ведь хотела с ним познакомиться…
На том конце провода раздался взрыв хохота.
— Пашка, тебя опять посадили нянькой?
— Ну…
— Бедный ребенок… — Она еще раз хихикнула и вдруг стала очень серьезной. — А ты правда хочешь мне его показать наконец?
— Ага…
Мы договорились, что встретимся у цирка.
Пока ехали в метро, Денька болтал о чем-то, я слушал его в пол уха и думал о том, что это все-таки неправильно — видеться с родным братом по одному-два раза в месяц… И не правильно, что Анна до сих пор его не знает. И что мама готова задабривать меня деньгами, чтобы вынудить сходить в цирк с этим мальком.
Ежик ждала у касс. Сначала она трогательно познакомилась с Денькой, протянув ему руку и очень серьезно пожав ее. А затем сообщила мне, что я дурак. Второй раз за день мой брат услышал про меня гадости. Я ей так и сказал. На что Ежик резонно ответила:
— Паша, я уважаю твой мозг, но ты им сегодня плохо пользовался. Посмотри сюда, — она указала на окошко кассы.
Я посмотрел.
"Начало представлений: 10.00, 13.00, 16.00 и 19.00. Цена билетов:.."
На моих часах было начало восьмого.
— Ну, опоздали чуток. Ничего страшного!
Ежик покачала головой. Это означало, что я совсем туплю.
— Ты ниже посмотри.
"Понедельник — нет представлений".
Да…
— Ежик, это не я балбес, это наша мама очень торопилась на фуршет и даже не удосужилась проверить, есть ли сегодня цирк.
— Ага, вали все на баб.
Я пожал плечами. Вали не вали, а ребенок в обломе. Я посмотрел на Анну выразительно. Она поняла. В глазах отобразилась усиленная мысленная работа.
— А поехали к Марусе!
Мысль была оригинальна. Марусей звали одну очень странную Ежикину знакомую. Эта особа была уже годов за тридцать возрастом и очень любила всякую живность. Жила она недалеко от площади Калинина. То есть, почти рядом с домом моих предков. Маруся держала на попечении трех кошек, двух псин, попугая и ручную крысу. Причем все звери были исключительно женского полу. Периодически они радовали хозяйку потомством, и когда бы мы к ней ни заявлялись, дом у Маруси был полон пищащих и мяукающих детенышей разного вида.
Идея мне понравилась. Представители Марусиного зоопарка отличались редкостной для животных интеллигентностью и всегда очень положительно относились к хозяйкиным гостям. Проще говоря, не кусались и не царапались, даже будучи терзаемы пятилетним Марусиным племянником, мальчиком не жестоким, но излишне любознательным.
Когда я позвонил в дверь, из глубины квартиры послышался радостный лай и цокот когтей по линолеуму. Маруся открыла спустя пару минут и по ее лицу сразу стало понятно, что мы пришли не ко времени — оно было откровенно зареванным и беспросветно грустным. Но надо отдать должное Марусиной выдержке: увидев кого мы привели с собой, она растянула улыбку до ушей и призывно кивнула головой в сторону гостиной: