Фабрика драконов
Шрифт:
— Успокойтесь, Алан, — милостиво сказал Коллинз. — Никто никого ни в чем не обвиняет. По крайней мере, вас или кого-нибудь еще из здесь присутствующих. Но вы должны вникнуть в мое положение. Я получил конфиденциальное уведомление от источника, занимающего достаточно высокий пост, чтобы обладать инсайдерской информацией. И информация эта не только выявила продолжительную кампанию шантажирования нашего президента, но и намеки на то, что аналогичный догляд и контроль осуществляются и в отношении других членов Конгресса, причем весьма существенной его части. Вынести этот вопрос на публичное обсуждение было для меня недопустимым риском. Прознай об этом кто-нибудь из посторонних, и компромат, которым располагает мистер Черч, стал бы достоянием гласности. А это бросило бы тень на нашу администрацию. Как минимум. А могло бы обернуться и вовсе скверно. — Он откинулся на спинку кресла, демонстрируя гостям свое спокойное, открытое лицо. — Или вы хотите сказать, что на моем месте поступили бы как-то иначе? Так скажите, а я послушаю.
Госсекретарь Энн Харткорт, сложив на груди руки, приподняла подбородок. Речь вица не очень ее впечатлила.
— Этот кусок насчет конфиденциальной информации, Билл, я бы еще, может, и проглотила. И даже, возможно, по легковерию своему поблагодарила за то, что вы благоразумно не включили нас в список подозреваемых. Но как вы, сидя здесь, объясните мне, что вся эта операция была задумана, спланирована и запущена именно после того, как президент был помещен под наркоз?
— Да нет, конечно, — рассмеялся Коллинз. — Информация поступила ко мне загодя. Несколько дней назад. Уже после того, как было объявлено, что президент ложится на операцию. По мнению информатора, единственная возможность, позволяющая мне переломить ситуацию быстро и решительно, это использовать свое временное исполнение обязанностей президента, пока его самого нет на месте.
— Кто этот информатор? — спросил без обиняков Гендерсон.
Коллинз покосился на генпрокурора.
— Я сказал Натану, что не хотел бы разглашать его имя до разрешения ситуации. А операция далека от завершения. Разумеется, президент может возвратиться к исполнению обязанностей когда угодно, но угроза еще не устранена.
— Если она вообще реальна.
— Лично я считаю, что реальна.
— Интересно почему? — упорствовала Энн Харткорт. — Откуда у вас такая уверенность?
Коллинз нервно заерзал.
— Потому… видите ли… информатор располагал сведениями, которые могли поступить только из двух источников: или от самого президента, или от кого-то, кто определенным образом собирал на него досье. Очень частное.
— Что это была за информация? — спросил вдруг генеральный прокурор. — Раньше вы мне не говорили. Но теперь я, черт возьми, хочу знать.
— Сейчас не получится, Натан. Я через пять минут улетаю в клинику Уолтера Рида. Обсужу все напрямую с президентом. Если он сочтет нужным, чтобы в разговоре участвовали все, то у меня не будет другого выбора. Однако раскрывать конфиденциальную информацию, касающуюся президента, свыше моих сил. И не пытайтесь. Никому из вас, ни при каких обстоятельствах, даже если потащите меня на подкомиссию.
Воспользовавшись общей паузой, он воскликнул:
— Я с самого начала был против создания ОВН! Спорил, предупреждал, что это может обернуться угрозой. Что Отдел выйдет у нас из-под контроля.
— Я тоже с тобой в этом соглашался, Билл, — вздохнул Алан Гендерсон. — Но нас пересилили. К тому же я не верю, что мистер Черч шантажировал или собирал компромат на кого-нибудь из тех, кто за нас голосовал. Есть такие, кто считает: ОВН делают ценную, я бы сказал, неоценимую работу. Больше того: шеф Пентагона и секретарь по антитеррору готовы тебя буквально распять, а у них, учти, никаких симпатий к Черчу нет. И именно они очень даже ценят ОВН. Может, у тебя память коротка, но именно агенты ОВН спасли два месяца назад жизнь твоей жене. И мою жизнь, если на то пошло, и присутствующей здесь Энн, и первой леди. А кто, как не они, помешали террористам провезти к нам в страну ядерные заряды и бактериологическое оружие? ОВН предотвратил шесть покушений на президента. Не дал похитить обеих его дочерей. А сорок три террористические ячейки, уничтоженные на территории США?
— Да что вы набросились? — вскинулся Коллинз. — Я же не говорю, что от них вообще нет никакой пользы. Просто надо, чтобы они делали свою работу от сих до сих. А ОВН возомнил о себе невесть что и теперь представляет угрозу для нашей администрации.
— Если прав ваш информатор, — напомнила Энн Харткорт.
— Прав, не прав… Вот переговорю с президентом, и тогда ешьте меня хоть поедом: все подтверждения выложу.
— Не знаю, как вам, — высказал соображение Гендерсон, — а мне кажется, здесь попахивает Ведомством по оружию массового поражения. Что, угадал?
Коллинз его проигнорировал.
— Быть может, «Ясновидец» и полезная штука в войне с террором, — сказал он. — Но уж очень он опасен. Эта компьютерная система способна везде вмешиваться, все раскапывать. Кто такой Черч, чтобы ему знать все обо всех? А? Вы думаете, я не наводил справки? Да люди кругом от Черча вот уж сколько лет стонут! Намекают, что с помощью своего компьютера он собирает данные, а затем использует информацию для давления, чтобы добиваться своего! ОВН уже и президента шантажирует: подавай, дескать, нам больше власти!
Алан Гендерсон задумчиво посмотрел на своих спутников. Госсекретарь по-прежнему стояла, скрестив руки; генпрокурор под его взглядом молча пожал плечами.
— Что ж, Билл, — подытожил Гендерсон. — Лучше б ты оказался прав. Иначе все это тебе ох как аукнется.
— Если бы я знал, что не прав, Алан, — ответил вице-президент, — я бы эту бучу затевать не стал. — Он взглянул на часы. — Все, пора бежать. Машина будет внизу через две минуты.
Едва оказавшись в машине за звуконепроницаемым окошечком между собой и шофером, Билл Коллинз вынул сотовый телефон и набрал Дж. П. Сандерленда.
— Ну как оно? — послышалось в трубке.
— Как-как?! Издубасили всего, будто котлету.
— Но купились?
— На время. Но в нашу команду я бы их не записал. Пока нет доказательств, что Черч копает под президента, и не получается подлезть к «Ясновидцу», приходится переключаться на план «Б». Причем быстро, черт возьми. Я пока еду в клинику к президенту. Ох, он меня порвет. Поэтому не мешает, чтобы его люди получили звонок насчет нашего козла отпущения. Напрямую он от меня исходить не должен, сам понимаешь.
— Без вопросов. Не волнуйся, Билл, у меня все в кулаке.
Они разъединились, и Билл Коллинз, с протяжным вздохом откинувшись на подушки сиденья, смотрел на проплывающие мимо серые здания Вашингтона. Снаружи вице-президент выглядел спокойно и собранно, однако внутри его буквально колотило.
Глава 45
Хранилище «Глубокое железо».
Суббота, 28 августа, 16.22.
Остаток времени на Часах вымирания: