Фабрика драконов
Шрифт:
А это, в свою очередь, давало почву для весьма неприятных размышлений. Так что, стоя и наблюдая со стороны работу Кирка, команды «Узла» и СВАТ, я пытался придать всему произошедшему некую форму. Во мне возобладал внутренний коп, сортирующий отдельные элементы этого сумбурного дня. Отряды русских головорезов здесь и в Вилмингтоне. Запытанный ими до смерти прохиндей, торгующий ворованными медицинскими исследованиями. Опять же, что это были за исследования? О чем именно? Весьма и весьма любопытно. Сам Черч вряд ли был в курсе, а у меня, похоже, забрезжили догадки.
Затем вторая команда русских, искавшая здесь, в Денвере, архивные записи, оказавшиеся — вот уж удивительно — тоже медицинскими исследованиями, но уже нацистских докторов-душегубов из Аушвица. Целые нагромождения коробов. Статистика и результаты. Zwangs/Trauma — именно так написано на одной из страниц. По-немецки значит «нанесенная травма». И результаты, расписанные по категориям: скорость, угол, фунт-сила на квадратный дюйм — от цепей, дубинок, кнутов, кулаков, босых и обутых ног… Обширная документация, с исчерпывающей педантичностью описывающая наносимые людям увечья. Даже у такого невольного циника, как я, в голове не умещались масштаб и глубина личностной извращенности и гнусности, требуемых для составления столь немыслимой программы этих изуверов. Причем нет сомнения, что она практиковалась на протяжении ряда лет.
А если эти записи реальны, то каким образом, черт возьми, Генриху Хекелю удалось умыкнуть их из послевоенной Германии? Этого архива просто не должно было существовать, во всяком случае в частном хранилище здесь, в Штатах. А между тем вот он, и для того, чтобы им завладеть, месят друг друга персонажи, которые по сходной причине замучили и убили в Вилмингтоне Гилпина и там же пытались разделаться с моими подчиненными.
Зачем?
Старший с Банни, описывая ту стычку в Вилмингтоне, упомянули, что русские скачивали какую-то информацию с гилпинского жесткого диска. Могли Гилпин по своим хакерским каналам каким-то образом наткнуться на ссылку насчет Хекеля, а затем и выйти на сведения об архивных записях, что в итоге привело русских в «Глубокое железо»?
Вполне вероятно. В плане времени здесь все сходится, по крайней мере русские отлично сюда вписываются.
Черч говорил, что нечто подобное входило и в интересы организации «Конклав» времен холодной войны, хотя сам он был убежден, что с «Конклавом» давно покончено. Получается, он ошибался? Или кто-то подхватил инициативу этого самого «Конклава»? И нанял или русских, или тех двоих громил, чтобы они отыскали нечто хранящееся среди записей. Такое вероятно, хотя все равно не отвечает на вопрос: кто же выслал вторую команду? Не принципиально даже, которую именно.
Из задумчивости меня вывел наш Старший Симс, подавший мне трубку спутникового телефона.
— Яйцеголовые ребята из «Узла» уже успели подсуетиться со связью. Шеф на линии.
Я кивнул и нажал кнопку соединения.
— Ты слышал о ДВБ? — спросил он и, не дождавшись ответа, потребовал: — Доложи обо всем, только коротко.
Я так и поступил. Черч продолжительное время молчал. Слышно было, как у него работает ретранслятор.
— У меня тут вопросов уйма, — начал было я, но он перебил:
— Через сорок минут в аэропорту сядет специально отряженный С-сто тридцать. Надо, чтобы на борт было сгружено все содержимое Хекелева бокса — все до последней бумажки — и чтобы он в срочном порядке вылетел ко мне. Ты тоже нужен — вылетишь с документами.
— Да что вообще такое деется? — сердясь на непредсказуемость перебросок, спросил я.
— Помнишь, я намекал насчет наихудшего сценария, привязанного к человеку на видео?
— Да.
— Так вот это оно и есть.
Он отключился.
Я отдал трубку Старшему.
Ладно, подумалось мне. Черчу нужно время, чтобы все взвесить. Мне, собственно, тоже. Хотя общие очертания начинали уже более-менее вырисовываться довольно жутковатым и странным образом, словно чудище, постепенно проступающее из тумана. До Балтимора на С-130 несколько часов лёта; времени на раздумья достаточно.
Суть в том, что… Я даже не был уверен, хочется ли мне в своих подозрениях оказаться правым или наоборот. Если я ошибаюсь, то мы еще никого и ничего не ухватили за жабры и блуждаем в темноте точно так же, как и до спуска в жерло «Глубокого железа».
Если же я прав, то… Святый боже, святый крепкий!
Глава 47
Госпиталь Уолтера Рида, Вашингтон, округ Колумбия.
Суббота, 28 августа, 17.23.
Остаток времени на Часах вымирания:
90 часов 37 минут.
Президент Соединенных Штатов — высокий, тонкого сложения человек — и в лучшие-то времена не выглядел здоровяком, а уж сейчас, в больничном халате, после перенесенной операции, окруженный паутиной трубок и мониторных шнуров, должен был, по логике, смотреться и вовсе хрупко. Тем не менее гнев придавал его облику неожиданную, даже несколько угрожающую силу. Темные глаза излучали неподдельный жар.
Уильям Коллинз стоял в изножье кровати (сесть ему не предложили) и вынужден был сносить этот взгляд. Прошла минута с лишним, прежде чем он дал наконец полную мотивировку своих действий. Прикроватный монитор с показаниями сердечной деятельности зачастил тревожными сигналами, однако когда в палату сунул голову доктор, президент гневливым жестом велел ему убраться. Единственный, кому разрешалось находиться в пределах прямой слышимости, был Линден Брайерли, глава службы безопасности.
— Значит, Билл, такова твоя версия? — спросил президент на удивление ровным и рассудительным тоном. — И тебя она устраивает?
— Сэр, — произнес Коллинз, — это чистая правда. Я действовал всецело в интересах американского…
— Брось пороть чушь, Билл. Выкладывай все как есть, или сказке конец.
— Так я же и говорю. Мои действия основывались на полученной информации, которую я счел исчерпывающей и достоверной. И побуждающей к действию. Прежде чем хоть что-либо предпринять, я поставил в известность генерального прокурора, и мы сошлись на том, что это единственно легитимный и безопасный способ…