Face-to-face
Шрифт:
«Надо же, в первый раз заметила, что в вестибюле у нас висит зеркало! Как-то пиджак странно сидит».
— Да нет, вас студенты любят, — в голосе Анатолия Кузьмича зазвучали подхалимские нотки, — я сегодня, вот, после вашей лекции их никак выгнать не мог, чтобы главную дверь запереть. Чего только не рассказывали — мне даже самому занятно было послушать. Это же надо — благодаря вам, достижение такое у советской науки! Опять, значит, теперь мы будем впереди планеты всей!
Ада Эрнестовна подергала плечом, все никак не понимая, почему пиджак так скособочился.
— Причем тут планета? — рассеянно спросила она.
— А как же — мы ведь в космос поперед всех полетели, а теперь американцы нас по всем статьям стали обставлять. Трех «роверов» на Луну заслали, человек ихний там уже прогулялся, а у нас всего-то два лунохода. И космонавтов наших столько погибло — жуть! Говорят, как Королева не стало, царство ему небесное, так и работать некому. Давайте, Ада Эрнестовна, я вам воротничок поправлю, а то внутрь завернулся, и рукав у вас запылился. Ира-то, уборщица, все жалуется, что вы ей на столе у себя убирать не позволяете, за бумаги трясетесь, чтобы не перепутала. Ну, так сами тряпочкой пройдитесь.
— Спасибо, я сама без Иры разберусь, что мне делать.
Не обращая внимания на сердитые нотки в голосе Ады Эрнестовны, вахтер поправил ей воротник и отряхнул рукав, продолжая при этом рассуждать:
— Зато теперь мы по инопланетянам будем первыми.
— Каким инопланетянам?
— Да как же — студенты сегодня до хрипу кричали. Пришельцы к нам послание прислали, а вы его расшифровали и на лекции показывали. Кто бы кроме вас еще расшифровал? Так что мы теперь однозначно впереди планеты всей. А я вот тоже про инопланетных чудовищ читаю, — словоохотливый вахтер кивком указал на потрепанный томик Уэллса, лежавший поверх раскрытого номера газеты «Правда». — Внучку просил «Аэлиту» в их школьной библиотеке взять, а «Аэлита» у них на руках. Она эту принесла и говорит: «Без разницы, дед, это тоже про марсиан». Эх, молодежь! Раз дед старый, то ему, они думают, все одно — что про чудовищ, что про красавицу читать!
Анатолий Кузьмич с нарочитой укоризной покачивал головой, хотя взгляд его светился нежностью к внучке. Ада Эрнестовна посмотрела на часы и с легкой иронией в голосе проговорила:
— Что ж, читайте про марсиан, Анатолий Кузьмич, не буду вам мешать. Спокойной ночи.
В районе Норрмальм Стокгольма на углу улиц Свеаваген и Тегнергатен находилось небольшое издательство Берьессон & Рунеберг. Его главный редактор и совладелец Олаф Берьессон, получив в середине семидесятых небольшое наследство после смерти двоюродной тети, долго не мог решить, как распорядиться неожиданно свалившимися на его голову деньгами. Дело в том, что покойная старушка была с причудами и завещала ему указанную сумму, обойдя собственных детей, но поставила туманное условие «использовать деньги для развития человеческой мысли или искусства».
Сделала она это в пику своим зятьям и дочерям, которые, по ее выражению, «позабыли о духовных ценностях человечества». Забывчивость проявлялась в том, что близкие наотрез отказывались сопровождать ее в оперу, а племянник Олаф заслужил милость именно тем, что обожал Верди и Вагнера. В результате ему пришлось-таки поломать голову над тем, как использовать полученные деньги, чтобы кузины не могли оспорить завещание. В конце концов, близкий приятель Олафа Карл Рунеберг, с которым они более десяти лет состояли в интимных отношениях, убедил его, что издательское дело вполне можно считать предприятием, «развивающим человеческую мысль».
В первый год основанное ими на паях книжное издательство принесло небольшой доход, но потом они чуть не обанкротились. В конце концов, Олаф решил, что им следует отказаться от издания низкопробных бульварных романов.
«Оглянись вокруг, Карл, — однажды сказал он другу во время завтрака, — читатель уже не хватает все без разбору, были бы секс и насилие. У людей есть выбор, они отказываются от дешевки плохого качества, а все более или менее читаемые авторы давно уже заключили договора с нашими конкурентами».
Рунеберг вяло пожал узкими плечами и вздохнул. Мягко дотронувшись до руки Олафа, он достал расческу, зачесал назад жидкие пряди белесых волос — эта процедура обычно помогала ему при напряженном мыслительном процессе — и согласился:
«Допустим. И что же ты предлагаешь?»
«Ориентироваться на стабильный рынок. Профильная литература всегда найдет своего читателя, а у обывателей среднего возраста сейчас в моде телепатия, полтергейст и похищение людей инопланетянами. Пресса фактически делает этим темам бесплатную рекламу, и этим грех не воспользоваться».
Для начала они заключили договора с несколькими энергичными уфологами, желающими опубликовать свои наблюдения, и уже год спустя кое-как привели дела в порядок. Через пару лет имидж издательства Берьессон & Рунеберг вполне определился — они издавали серьезную научную и научно-популярную литературу, сборники рассказов очевидцев о летающих тарелках и прочих паранормальных явлениях, не пренебрегали фантастикой.
Постепенно логотип Берьессон & Рунеберг начали узнавать не только в Швеции, но и за рубежом, поскольку они выпускали книги на шведском, английском и немецком языках, имели репутацию солидного издательства и всегда выполняли свои обязательства перед авторами. Именно поэтому Олаф Берьессон и Карл Рунеберг теперь находились в затруднительном положении, слушая сидевшего перед ними респектабельного мужчину лет сорока с приятной внешностью и легким, еле различимым акцентом.
— Ваше предложение весьма заманчиво… — начал было Рунеберг, кладя ладонь на руку Олафа, но тот немедленно перебил компаньона, закончив за него фразу:
— … но мы не можем его принять.
Гость, представившийся Вольмаром Хилльгреном, слегка поднял бровь.
— Почему?
— Согласно условиям контракта книга должна появиться на прилавках не позднее, чем через полгода. Мы уже заключили договор с рецензентом, он работает над рецензией.
— Перекупая право на издание книги, наше издательство, разумеется, готово взять на себя выполнение всех условий контракта. Возможно, я не уточнил сумму, — Вольмар Холльгрен вырвал из блокнота листок бумаги, написал на нем несколько цифр и протянул не Берьессону, а Рунебергу. От него не укрылось, как вспыхнули глаза последнего.
— Олаф, — мелко дрожащей рукой Карл протянул записку компаньону. Берьессон лишь скользнул по ней взглядом, сдвинул брови и отрицательно головой.
— К сожалению, нам придется отказаться, хотя ваше предложение достаточно заманчиво. Дело в том, что передавать право на издание книги другому издательству без согласия автора не совсем корректно, хотя формально мы и имеем право это сделать.
Холльгрен изобразил крайнее изумление:
— Не понимаю, в чем проблема — обычно автор сам заинтересован в том, чтобы заключить более выгодный для себя контракт с новым издательством.