Face-to-face
Шрифт:
Слова «нами» и «вами» она особо выразительно подчеркнула.
— Мама, не надо, — покрасневшая Халида смущенно тянула мать в сторону, — я постою у стенки, ничего страшного.
Живот ее был еще незаметен, но две интеллигентного вида дамы, слышавшие просьбу Фирузы, заулыбались, сообразив, в чем дело, зашушукались, потеснили соседей и сами потеснились, да так, что места хватило не только Халиде, но и ее матери.
— Спасибо вам, — поблагодарила их Фируза, опускаясь на краешек скамейки — аккуратно, чтобы дочери было свободней.
Бойкая
— Дама, вы куда без очереди? Не пропускайте ее, она не стояла!
— Я только спросить, — нагловатого вида тетка бесцеремонно попыталась пробиться к окошку, но ее оттеснили:
— Все мы только спросить! Не пускайте ее, по списку пусть подходят, по списку!
Потом ярость будущих абонентов АТС дружно обратилась на худенькую девушку в очках, пытавшуюся пробить себе дорогу сквозь толпу. Ей долго не давали пройти, а давешний мужчина, пока его жена вместе со всеми кричала и теснила зарвавшуюся нахалку, восторженно посматривал на Халиду. Наконец выяснилось, что девушка в очках — третий оператор, опоздавшая на работу. В конце концов, ей удалось-таки занять свое место за окошком. Недремлющая супруга, проследив издали за направлением взгляда мужа, поторопилась вернуться на свое место и, усевшись, раздраженно спросила:
— Ты лучше посмотри, все документы взял, ничего не забыл?
— Да ты сама вчера сто раз все проверила и перепроверила! — проворчал супруг, с неохотой переводя взгляд с красивой соседки на натекшую с сапог лужу под ногами.
— Тебя не проверишь, так ты голову дома оставишь, — она повысила голос и говорила хозяйским тоном, словно утверждая перед всеми свое неотъемлемое право на него. — Достань папку, я еще раз посмотрю на всякий случай. Подожди, вот выписка из домовой книги, вот паспорт. А открытка где? — в ее хозяйском тоне неожиданно зазвучали истерические нотки: — Где открытка, я спрашиваю?!
— Да что ты орешь, у меня уши заложило.
— Я же еще и ору! Давай, езжай за открыткой — без нее заявление не примут.
— Да вот она, в паспорте твоя открытка, — с досадой огрызнулся муж, — очки одень, если слепая!
Халида до сих пор старалась не прислушиваться к супружеской перепалке, а тут вдруг похолодела — утром она тоже тщательно проверила, лежат ли в ее сумочке деньги, паспорт и выписка из домовой книги, а вот присланная из АТС открытка с приглашением осталась… Где же она осталась? Да, скорей всего, в ящике письменного стола.
— Мама, ты посиди, а я немного пройдусь, — ей не хотелось лишний раз дергать и тревожить мать.
— Куда ты? — забеспокоилась Фируза. — Я с тобой.
— Нет, я немного прогуляюсь и приду, а ты посиди — вдруг очередь пропустим.
В принципе, все было не так уж и страшно — их очередь должна была подойти не раньше, чем через час, а на такси двадцати минут вполне хватило бы, чтобы обернуться до дома и обратно. Зеленый огонек показался из-за угла, едва Халида вышла из здания АТС. Она вскинула руку, и машина, скрипнув колесами, остановилась. Водитель на просьбу красивой пассажирки поторопиться, приосанился и подкрутил усы:
— Вмиг домчу, не волнуйтесь. Бумажку какую, небось, дома забыли? Видите, как угадал! Потому что я из этой АТС постоянно людей вожу — забудут дома документы, а в последний миг спохватятся и мчатся домой на такси. Вчера вот тоже двоих возил — отсюда и обратно. Нет, телефон — первое дело, что там ни говори!
Стараясь не шуметь, чтобы не разбудить брата, Халида бесшумно открыла входную дверь и прошла к себе в комнату. Открытка действительно лежала в ящике письменного стола. Сунув ее в карман, она вышла в коридор, но внезапно остановилась, привлеченная звуком голосов, и заглянула в приоткрытую дверь комнаты, где спал Ильдерим.
Ее брат и Наташа, оба обнаженные, лежали, сплетясь телами, словно не в силах разомкнуть объятия после страстных минут любви. Они не заметили поспешно отступившую назад Халиду, а она, в ужасе прижавшись к стене, слышала каждое сказанное ими слово.
— Сегодня было так хорошо! — свистящим полушепотом говорила Наташа. — Мне никогда не было так хорошо. Боже мой, ну почему нельзя, чтобы мгновение длилось вечность?
— Продлив мгновение, мы перестанем чувствовать его прелесть, — вздохнув, философски заметил сын Рустэма Гаджиева, — ибо, как говорит мой отец, все прекрасное, кроме гор, преходяще.
— И он сто раз прав. Тысячу! Но мгновение ведь можно повторить, не так ли? И не один раз, — рассмеявшись хрипловатым страстным смехом, томно сказала она, — иди ко мне!
Бесшумно скользнув вдоль стены, Халида выскочила из квартиры и побежала вниз по лестнице, забыв, что можно вызвать лифт. Ожидавший внизу таксист, увидев ее бледное лицо, озабоченно спросил:
— Что, документы не нашли?
— Нет-нет, спасибо, все в порядке.
Перед тем, как войти в зал ожидания АТС, она постаралась взять себя в руки и придать лицу спокойное выражение, но Фирузе было не до того — увидев дочь, она замахала руками и закричала, смешивая бежитинскую речь с русской:
— Дочка, скорее, где ты была? Тут без тебя четвертое окошко открылось, очередь быстро пошла, перед нами только два человека осталось, а ты где-то ходишь!
— Я ездила за документами, не волнуйся, мама.
Когда же они покончили со всеми телефонными формальностями и вышли из здания АТС, мать обратила внимание на странное выражение лица Халиды и вспомнила ее слова.
— Ты ездила за документами… домой? — вопрос этот был задан неестественным тоном, взгляд матери уперся куда-то вбок, и неожиданно Халида поняла.