Факел
Шрифт:
«Красиво пели, — подумал Леон. Похоже на балладу о сотворении мира. Жаль, что не допели до конца».
Лагерь потихоньку затихал — люди укладываться спать. Бродить ночью по незнакомым развалинам Леону как-то не хотелось.
«Не сегодня, — решил он. — Да и устал я порядком, а завтра трудный день».
Уже засыпая в своей палатке на мягких и тёплых звериных шкурах, Леон подумал, что было бы неплохо с местными пастухами поболтать о горах, может что-то новое и полезное для себя узнает.
Утром Леон проснулся поздно, лениво позавтракал и пошёл донимать отца расспросами о путешествии, подмешивая
Через несколько часов нужный результат был достигнут — отец прогнал его прочь и посоветовал хотя бы побродить по городу, раз нечем заняться. С видом капризного возмущения на лице Леон пошёл прочь и стал побираться по лагерю — словно в «дальнюю дорогу» собирается.
Леон взял еды и воды на три дня, водрузил это всё на Питера, и они пошли исследовать город.
Кто не знал настоящего Леона, посмеивался ему вслед, думая, что графский сынок боится заблудиться в трёх улицах и умереть с голоду или от жажды. Кто знал — помалкивал, но им было всё равно, что сын графа затеял на этот раз. Донеси они на Леона сейчас — получили бы потом нагоняй от Леона, не донеси — получат нагоняй потом от графа. В общем, разница была невелика, но во втором случае была небольшая возможность отмазаться: «Был не на вахте, ничего не видел».
Вечером вся еда и почти вся вода перекочует в походную сумку Леона, а пока Леон не выходил из своего скучающего образа и не спеша удалялся от центра города.
Когда они с Питером затерялись в переулках, Леон взял у него сумку и надел её сам — ему важно было понять, насколько сложно будет с этим всем передвигаться. Оказалось не так уж плохо — сумка даже не мешала карабкаться по полуразрушенным стенам.
Сам город Леона не впечатлил: никакой загадкой или тайной здесь и не пахло. Ну, развалины домов. Ну, проломленные стены. Все улицы одинаковые, как расчерченные под тарелку. Никаких тебе закоулочков или потайных аллей.
«Тоже мне город называется, — мысленно возмущался Леон. — Кто так строит? Вот у нас в Дионвесте — другое дело! Там в каждой второй подворотне больше таинственности».
К закату Леон с Питером вернулись обратно в лагерь. Только сейчас Леон вспомнил, что забыл пообщаться с местными, но уже было поздно, и он решил, что и так справится.
Снова отужинав с отцом, он ушёл в свою палатку и собрался в дорогу. Сейчас главное выспаться, чтобы потом быстро проснуться и успеть выскользнуть из палатки до смены караула.
Леон ещё раз прокрутил в голове план: «Так, Питер меня будит до рассвета, и я выхожу, типа по нужде. Нахожу походную сумку в условленном месте. Надеваю плащ и шапку, чтобы слиться с местными жителями и не маячить на весь город своими светлыми волосами. На смене караула Питер говорит, что я ещё сплю, и просит меня не будить до обеда. Я жду предрассветных сумерек и выхожу из города. Вроде бы всё учёл? Похоже на то».
С этой мыслью Леон и уснул.
Утром сонная стража северо-западных ворот даже не проводила его взглядом. Леон обычным шагом удалялся от ворот, чтобы и продолжать не привлекать к себе внимания.
Когда он добрался до водопада, плащ пришлось снять, чтобы не волочить его через невесть откуда взявшееся болото. А когда пришлось перелазить через бурелом,
Спрыгнув с последней коряги обратно на дорогу, Леон понял, что наконец можно расслабиться — настоящее путешествие началось!
Часть 2
Глава 15. В грязь лицом
Леон
Дальше дороги не было. То есть она здесь когда-то, наверное, была. Но сейчас вместо дороги была огромная дыра, отвесно переходящая в не особо пологий склон.
Леон остановился у края обвала в нерешительности. С одной стороны, было жаль, что его путешествие закончилось всего через два часа после выхода из города. А ведь он к нему больше месяца готовился! А с другой — перелезать здесь было, скажем так, немного опасно. Да ещё и с сумкой за плечами.
Однако Леон сдаваться не хотел и ещё раз окинул взглядом местность вокруг себя.
По левую сторону от бывшей дороги вниз уходил крутой склон с раскиданными кусками дорожной кладки.
Вперёд — не хватало куска дороги в несколько десятков шагов. Вместо неё из склона торчали деревянные опоры с уцелевшими в нескольких местах балками перекрытий и кусками каменной кладки. Некоторые балки опасно накренились в сторону пропасти и выглядели так, что вот-вот в неё сползут.
Справа склон горы тоже был достаточно крутым и каменистыми, но кое-где росли деревья и кусты. Несколько сломанных деревьев валялось поперёк склона, но вроде бы крепко держались ветками за соседние деревья и камни.
Леон почесал шапку и принял окончательно решение — идти вперёд.
«Попробую обойти вверх по склону», — подумал он, даже не догадываясь о том, что принимает самое верное решения в данной ситуации — опасные участки в горах всегда безопаснее обходить вверх по склону, чтобы не терять лишнюю высоту.
Хоть по горным склонам Леон собирался лезть впервые в жизни, но всё же не считал это полнейшим безрассудством, ведь имел большой опыт лазанья по деревьям, городским крышам, подворотням и развалинам. Он не бросился тут же карабкаться по склону, надеясь на авось, а ещё долго стоял и всматривался в него, представляя, как он перебирается от камня к дереву… Через кусты… К следующему камню… Цепляется за ветки… В голове у Леона складывался маршрут.
Маршрут выглядел неплохо, но было одно «но» — участок склона длиной около трёх шагов, где не за что было зацепиться. И это было не то место, где можно «решить по ходу дела» или «передумать» и вернуться обратно на дорогу. Несмотря на то, что Леон не был раньше в горах, он чувствовал, что если он туда полезет, то обратного пути не будет — спуститься он уже не сможет. А о том, как он будет возвращаться в город этой же дорогой сегодня вечером, он вообще старался сейчас не думать.
Ничего лучшего, чем быстро перебежать опасный участок, Леону в голову не пришло. Но безрассудства в этом было мало: если Леон начинает соскальзывать в пропасть в этом месте, то ниже по склону его должны остановить кусты и есть возможность ухватиться за дерево. От дерева тоже просматривался неплохой маршрут до самой дороги.