Фактор страха
Шрифт:
Проснувшись наконец, вспомнила, что денег опять не хватило. После уплаты долгов и покупки светильника осталось около полутора тысяч долларов, на них нужно было как-то продержаться до первого июня. Мара зевнула, взглянув на часы. Уже десять. Как сладко она спала! Странно, что ей ничего не приснилось. После встречи с Егором приятно ныло все тело. Она снова закрыла глаза. Несмотря на некоторые странности, Егор все же остался прежним. Неистощимым на выдумки, активным, настойчивым, таким, каким она его помнила.
И его новый автомобиль. Его новая квартира. Нужно
Из головы не шла вчерашняя встреча. Такая неожиданная и романтичная. Мара была достаточно умной и очень практичной. Умела устраиваться в жизни и из корыстных соображений готова была спать даже с таким омерзительным типом, как Чиряев. В то же время она была похотливой самкой, и в этом смысле Егор Фанилин подходил ей, как никто другой.
Читать она не любила, предпочитала смотреть телесериалы, фильмы про любовь, иногда комедии. А вот боевики не смотрела. Их вполне заменяла совместная жизнь с бандитом Чиряевым. Она ничего не хотела знать ни о его делах, ни о его подельниках, никогда не слушала его телефонных разговоров — демонстративно выходила в другую комнату, чтобы не быть потом обвиненной в излишней болтливости.
Так приятно лежать в постели. Но пора вставать. В два часа приходит женщина, которая убирает квартиру и готовит обед. Это время Мару устраивало, по крайней мере можно было вволю поспать и поваляться в постели до ее прихода. Мара снова взглянула на часы, поднялась и как была голая прошла на кухню — ей нравилось ощущать собственное тело. Съела ломтик сыра. В последние годы она стала полнеть, и это волновало. Тело было главным ее богатством, ее достоянием, которым можно распоряжаться по собственному усмотрению: отдаваться либо бандиту Чиряеву, снабжавшему ее деньгами, либо бывшему мужу, ублажавшему ее в постели.
Неожиданно в дверь позвонили. Странно, только двенадцать. Кто бы это мог быть? Женщина, убиравшая в доме, знала, что до часа дня нельзя беспокоить хозяйку. Водитель приезжал только по ее вызову, звонил по мобильному и ждал во дворе. Без разрешения наверх не поднимался. Обеспокоенная Мара вернулась в спальню. На ней были только тапочки. Обычно она спала голая, с тех пор, как сошлась с Фанилиным. Чиряеву это тоже нравилось. Голое тело его возбуждало. Он набрасывался на Мару как зверь, делал свое дело и, отвернувшись, тотчас засыпал.
Мара быстро надела трусики, накинула халат и подошла к двери.
— Кто там? — спросила недовольным тоном и посмотрела в глазок. На лестничной клетке стоял Костя Шуляков, водитель. Сегодня он почему-то поднялся без звонка.
— Чего тебе? — В голосе ее звучало раздражение.
— Извините, — сказал водитель, — Евгений Алексеевич просил передать вам пакет.
Слово пакет ласкало слух. Неужели Чиряев расщедрился и прислал еще немного денег? А может, подарки? Она завязала халат и пошла открывать. Если в пакете что-нибудь стоящее, она готова простить этого нахала водителя за неожиданный визит.
Только она стала открывать, как кто-то изо всех сил толкнул дверь и Мара отлетела к стене. Мара уже хотела обругать водителя за такую бесцеремонность, но тут увидела входившего в квартиру Матвея Очеретина. Этот малый с непроницаемым лицом и накачанными, как у борца сумо, мускулами, был правой рукой Чиряева. Женщина похолодела от страха. Следом за Матвеем вошли еще двое. Один маленький, вертлявый, улыбающийся, с круглой, как шар, головой, рыжеватыми волосами и пышными, словно приклеенными, усами такого же цвета. Он быстро прошел в квартиру, заглядывая в каждую комнату, словно искал кого-то. Второй, высокий и худой, мрачного вида тип был телохранителем Очеретина, и Мара не раз его видела.
— Что вам нужно? — спросила Мара, поправляя халат. Голос ее слегка дрожал.
— Иди вниз, — приказал Очеретин водителю. Тот кивнул и стал спускаться по лестнице. Матвей закрыл дверь и повернулся к женщине.
— Где он? — спросил Очеретин. Лицо его ничего не выражало, и это было страшно.
Его телохранитель тоже шагнул за порог. Либо это Чиряев приказал им ворваться к ней в квартиру, либо они что-то замыслили против него. Оба варианта не сулили ей ничего хорошего.
— Вы кого-то ищете? — упавшим голосом спросила Мара. — Кто позволил вам врываться в мой дом?
— Где твой хахаль? — спросил Очеретин.
— Кто? — не поняла она.
— Ты дурочкой не прикидывайся, — мрачно посоветовал Матвей, — ухажер твой где?
— Вы с ума сошли, — растерялась она, — он в тюрьме. В Берлине. Его арестовали у вас на глазах. Вы же мне сами рассказывали.
— Хватит, — перебил ее Очеретин, — я тебя не про Женю спрашиваю, а про любовника твоего, вонючего альфонса. Где Фанилин?
Кто-то сообщил, молнией пронеслось в голове. Кто-то их видел. Может быть, когда Егор помогал ей с автомобилем. Кто-то узнал об их встрече. Но ведь в ресторане у них был отдельный кабинет. А потом они пришли в пустую квартиру. Она всегда лгала мужчинам, разумеется, когда это было необходимо, и знала, что в таких случаях нужно все отрицать. Абсолютно все, изображая оскорбленную добродетель.
— Как вам не стыдно? Что вы себе позволяете? Вы же знаете, что я ни с кем не встречаюсь.
В соседней комнате что-то грохнуло. Очевидно, кто-то задел ее новый светильник.
— Прекратите немедленно! — крикнула она. — Я все расскажу Чиряеву, я на вас… я милицию вызову!
— Никого нет, — донесся из спальни голос телохранителя.
Она открыла рот, собираясь сказать в ответ что-нибудь обидное. Но в этот момент на лицо ей легла огромная пятерня Очеретина, и он стал подталкивать ее в глубь квартиры.