Фактор страха
Шрифт:
— Ничего бы у нас не получилось. Кочиевский опытный аналитик и наверняка предусмотрел два варианта развития событий. Первый, наиболее желательный для него, — это если бы Чиряев остался в Германии. И второй, менее желательный, — это выдача Чиряева Москве. Кочиевский приготовился к обоим. Но не учел, что нас тоже больше устраивает первый вариант.
— Ну и что? Ведь Чиряев остался в Берлине, значит, план Кочиевского сработал?
— Не совсем, — Дронго откинулся на стуле. — Кочиевский попросил меня на два дня оставить его в покое. Видимо, рассчитывает за это время каким-то образом завладеть деньгами Чиряева и исчезнуть. Для этого, собственно, он и разыграл спектакль с самоубийством, а теперь опекает Чиряева. Но как только получит деньги, уберет Чиряева, чтобы тот не рассказал, куда делись три миллиона долларов.
Мне все время не давала покоя мысль о том, почему Кочиевский, столь удачно имитировавший самоубийство, проявляет такую активность. Ведь он мог уехать за рубеж и вернуться через несколько лет, когда все забудется. Деньги у него наверняка есть. Зачем ему понадобился Чиряев и вся эта компания? Но тут я вспомнил про три миллиона долларов. Ради таких огромных денег Кочиевский мог рискнуть. Более того, вы не поверите, но именно Кочиевский организовал арест Чиряева в Берлине в прошлом году. После того, как Истребитель сделал все, что ему велел Кочиевский, тот сдал его немецким властям, якобы за неуплату налогов с недвижимости.
Итак, что мы имеем? С одной стороны, Кочиевский опекает Чиряева, убирая всех до единого свидетелей, чтобы Истребителя не выдали Москве. С другой — сам отправляет его в тюрьму, чтобы держать на коротком поводке. Обычно полковник не прибегал к услугам уголовников, доверял только бывшим офицерам КГБ или МВД. Тогда почему он использовал в Тюмени Евгения Чиряева? Я попросил своего помощника проверить через информационный центр МВД уголовные дела Чиряева. Выяснилось, что одиннадцать лет назад его группировку взял тогда еще полковник милиции Муравьев. Интересно, что Чиряев получил по минимуму, а его боевики — по максимуму. Муравьев вскоре стал начальником управления, затем начальником отдела в Министерстве внутренних дел и, наконец, заместителем министра. Там он получил генерала и почти сразу был уволен из органов за злоупотребление служебным положением. Дело было в девяносто четвертом, и никто не стал с этим разбираться.
— И где теперь этот Муравьев?
— Не поверите, — усмехнулся Дронго, — в «Роснефтегазе», начальник службы безопасности, эту должность раньше занимал Кочиевский, а Муравьев был его заместителем. Все. Ничего больше доказывать не нужно. Именно Муравьев предложил Кочиевскому использовать уголовника Чиряева. Для полковника ГРУ Кочиевского Чиряев был слишком одиозной личностью. Для бывшего сотрудника уголовного розыска, который в свое время вел дело Чиряева, Истребитель являлся самой подходящей фигурой. Но Кочиевский внес изменения в их план. Когда Чиряев сделал все, что от него требовалось, и улетел в Берлин, его арестовали. Помните, вы говорили, что очень удивлены этим арестом. Получилось, что немецкая полиция узнала обо всем гораздо раньше, чем наше отделение Интерпола. Арест был предрешен. Кочиевский хотел оградить себя от неожиданностей.
— Возможно, вы правы, — кивнул Романенко, — но это значит, что Кочиевский исчезнет через два дня с деньгами и мы ничего не сможет сделать.
— Сможем, — уверенно заявил Дронго. — Во-первых, Кочиевскому нужно через кого-то выходить на связь с внешним миром, и это должен быть человек, которому он доверяет и которому может сказать о деньгах. Таким человеком является генерал Муравьев. Никого другого я здесь не вижу. Во-вторых, только через генерала могут пройти деньги, которые нужно вносить наличными. Вы же знаете, что именно руководство этой крупнейшей компании стояло за махинациями в Минтопэнерго и на всех нефтяных аукционах. Остается ждать, когда Муравьев попытается передать деньги в казино, под видом возвращенного Чиряевым долга. Только вряд ли эти деньги дойдут до владельцев казино. Их разделят между собой Кочиевский и Муравьев. Поэтому они и стараются отвести все подозрения от Чиряева.
— Если деньги не будут внесены в срок, Чиряеву придется отвечать, — напомнил Романенко, — и тогда он может заявить, что никаких денег не получал.
— Вот это самый важный момент. У Кочиевского есть человек, выполняющий все его приказы. Профессиональный убийца, связанный и с Чиряевым. Это наверняка бывший сотрудник правоохранительных органов, который в то же время пользуется доверием бандита. Таков стиль работы Кочиевского, вы же помните фирменный стиль. Скорее всего именно этому убийце предстоит убрать Чиряева в тот момент, когда полковник завладеет деньгами. Сами деньги должны появиться в казино не позднее завтрашнего вечера. Кочиевский все рассчитал правильно. Теперь ему остается отобрать деньги у бандитов, обмануть своих бывших хозяев в «Роснефтегазе» и скрыться. А чтобы гарантировать себе спокойную жизнь, убрать Чиряева. Вот и весь его план.
— Красиво, — кивнул Романенко, — операция продумана до мелочей. Молодец Кочиевский. А ведь мог использовать свою энергию на добрые дела.
— Не получилось, — вздохнул Дронго, — вспомните, что творилось в начале девяностых. Из правоохранительных органов тысячами, десятками тысяч выгоняли лучших специалистов. Даже в сталинские времена не громили аппарат контрразведки и милиции с такой силой, с какой это делали в начале девяностых победившие демократы. Вовсю шло сокращение армии. Куда было деваться офицерам? Одни подались в охранники или телохранители. Другие — в криминальный бизнес, обиженные на свою страну, которая их предала. Возможно, Кочиевский мог стать одним из лучших офицеров военной разведки. Возможно даже, он им был. Но его выгнали. Представляете его состояние? Умный, толковый, умеющий аналитически мыслить человек оказывается на улице, без работы и без средств к существованию.
— Похоже, вы готовы его оправдать.
— Я готов его понять. Мы все оказались в разбитой лодке. С той лишь разницей, что у Кочиевского отняли только любимую работу. А у меня гораздо больше. Страну, которую я любил и до сих пор люблю. Женщину, которую убили в девяносто первом. Любимую работу. Я вам не рассказывал, но в начале девяностых я оказался в трудном положении. Как раз тогда ко мне обратились представители грузинской мафии. Предложили за баснословный по тем временам гонорар найти исчезнувшего сына известного авторитета.
— И вы согласились? — спросил, волнуясь, Романенко.
— Согласился, — кивнул Дронго, — у меня не было ни денег, ни надежды. Каким-то чудом я нашел парня. Оказалось, он попал в грязную историю со спецслужбами. Так что я не оправдываю Кочиевского, а пытаюсь его понять.
— Но вы же не стали их пособником, — возразил Романенко, — не стали работать на мафию.
— Мне повезло, — вздохнул Дронго, — мои аналитические способности оказались востребованными. Только это помогло мне выжить. Но что было делать остальным?
— Не знаю. Мне кажется, вы не правы. Так можно оправдать любую подлость.
— Подлость невозможно оправдать. Но понять слабого человека можно. Кочиевского выгнали из разведки. А у него семья, дети. И никаких средств к существованию. Что ему было делать?
— Он был начальником службы безопасности. Там зарплата в сто раз больше моей. Ему не хватало?
— Возможно, не хватало. Разные бывают потребности. А тут он увидел, что творится вокруг. Как все воруют, обманывают, становятся миллионерами, расхищая государственное имущество, грабя страну. Он просто оказался способным учеником. Понял, что не существует отныне никаких моральных запретов, что все дозволено: убивай, грабь, прелюбодействуй, совершай все мыслимые и немыслимые преступления. И тут он решил, что может сыграть не последнюю роль в этой преступной игре.