Фактор страха
Шрифт:
— Вспомните, скольких людей он погубил!
— Именно поэтому он обречен. Я все равно его найду.
— Что делать со Шпицыным? Он подал жалобу прокурору, его адвокат грозит нам неприятностями.
— Можете его отпустить. Мы теперь точно знаем, что именно Галкин выходил на связь с Кочиевским. Но для его же блага ему лучше остаться здесь еще на два дня.
— Остается только вычислить убийцу, который работает на Кочиевского и пользуется доверием Чиряева.
— Я уже вычислил, — сказал Дронго. Романенко ничего не сказал, только взглянул на него. Поднялся, провел рукой по волосам, снял очки, протер, снова надел. Подошел к окну, посмотрел вниз. Потом повернулся к Дронго:
— Хотите сказать, что, сидя дома, вычислили убийцу Труфилова?
— И Попова, — добавил Дронго. — Это оказалось не так сложно, как вы предполагали.
— Подождите, подождите, что значит не так сложно? Знаете, Дронго, я стал верить в чудеса. После того, как вы вычислили воскресшего Кочиевского. Вам известно имя убийцы?
— Известно. Точнее, я знаю его кличку. Все проверено. Это тот самый профессиональный убийца, о котором мы с вами говорили.
— Как? — пробормотал Романенко. — Как вы нашли?
— Муравьев — бывший сотрудник милиции, а Кочиевский — бывший полковник ГРУ. Ни один из них не мог до конца поверить бандиту Чиряеву. Я с самого начала предполагал, что они внедрили в банду Чиряева своего человека. С другой стороны, Чиряев, достаточно опытный, не подпустил бы к себе кого попало. Другое дело бывший сотрудник милиции или КГБ. Лучше милиции. Уголовники не любят офицеров КГБ, считают чужими и называют аристократами. Зато с офицерами милиции довольно быстро находят общий язык. И такой человек должен был постоянно находиться рядом с Чиряевым, даже отправиться с ним в Германию, чтобы подстраховать ситуацию в Берлинском аэропорту.
Оставалось проверить список пассажиров, летевших в одном самолете с Чиряевым, и сравнить со списком вылетавших из Тюмени после знаменитого аукциона по продаже акций компании «ЛИК». Две фамилии, кроме чиряевской, совпали. Один — бывший помощник Чиряева — Матвей Очеретин. Другой — бывший сотрудник латвийской милиции, капитан Франц Баугис. Я попросил прислать его данные. Оказалось, он был уволен из органов МВД еще в девяностом. В девяносто втором переехал в Москву. С тех пор нигде не работал и следы его терялись. Удалось раздобыть только его характеристику. Храбрый, решительный, необычайно жестокий. Чемпион Риги по стрельбе. Вам достаточно этих данных?
Романенко надел очки. Снова снял. Снова надел.
— Я… Мы… Не знаю, что и сказать, Дронго. С вами никто не может сравниться. Никто. Что вы собираетесь предпринять?
— Собрать всех пауков в одну банку, — ответил Дронго, — мне жаль, что погиб офицер ФСБ, сопровождавший Труфилова. Остальных мне не жаль, они сами залезли в эту банку, стараясь перехитрить других пауков, и погибли — Труфилов, Попов, Фанилин, Вадим. У меня есть план, и я намерен осуществить его завтра, чтобы покончить раз и навсегда со всеми этими пауками и помочь вам завершить расследование.
— Надеетесь получить доказательства вины Ахметова?
— И не только его, — ответил Дронго, — если завтра «Роснефтегаз» заплатит три миллиона долларов бандитам, может возникнуть интересный вопрос — за что они платят?
— Но как поймать их с поличным, как узнать, где именно они будут передавать деньги? Выяснить это за оставшиеся сутки практически невозможно.
— Не нужно ничего выяснять. Сейчас изложу вам мой план. Он продуман во всех деталях, хотя доля риска в нем есть.
Москва. 13 мая
Чтобы срочно встретиться с нужным человеком, Дронго задействовал все свои связи. Только в одиннадцать вечера ему сообщили по телефону, что встреча состоится. Дронго понимал, как сильно рискует, но другого выхода не было. В казино «Мажестик», где по просьбе Дронго должна была состояться встреча, он приехал в половине двенадцатого.
Он никогда не брал с собой оружия, не изменил своей привычке и на этот раз. При входе в казино его обыскали и, не найдя оружия, провели по коридорам и лестницам в находившийся в глубине здания небольшой кабинет. Видимо, здесь работал кто-то из служащих, обстановка была весьма скромная. В отличие от кабинета директора, можно было не опасаться прослушивания. Тот, кому Дронго назначил встречу, видимо, знал об этом.
Дверь открылась, в кабинет вошел Георгий. Дронго поднялся. Георгий прошел к столу, подумал немного и, не говоря ни слова, сел. Дронго тоже сел.
— Не думал, что вы такой смелый, — сказал Георгий. — Не верил, что придете.
— Напрасно. Хотя уверен, что именно вы приказали Чертежнику послать в больницу киллеров. Но, слава богу, все обошлось.
— Я ему не приказывал, — быстро возразил Георгий, — но вас действительно могли убить. И сегодня еще не поздно. Вы помешали нам, подставили наших людей. И сейчас мешаете. Мы этого не прощаем.
— Не сомневаюсь. Но я здесь не для того, чтобы выяснять, кто кому больше насолил.
— Мы не собирались мстить лично вам, — сказал Георгий, — но вы многим мешаете.
— Польщен, — сказал Дронго, — в ваших устах это звучит как комплимент. Но у меня к вам конкретный разговор.
— Я вас слушаю! — Георгий скрестил руки на груди.
— Вчера немецкий суд отказал Москве в выдаче Чиряева и освободил его под залог.
— Мы знаем, — кивнул Георгий, — какое это имеет к вам отношение?
— Никакого. Если не принять во внимание, что Чиряев задолжал вам три миллиона долларов.
— Это слухи, которые распространяют наши враги, — усмехнулся Георгий. — Откуда у бедного человека три миллиона долларов? Таких денег нет ни у меня, ни у моих друзей.
— И не будет, — заметил Дронго, — вас завтра собираются обвести вокруг пальца. — Георгий молчал. Только жилка на лбу начала набухать и забилась. Наконец он произнес:
— Я согласился на встречу с вами потому, что меня об этом просили очень уважаемые люди. Но не думайте, что я вам верю. Или намерен обсуждать с вами какие-либо дела. Что бы вы ни сказали, вы уйдете отсюда живым. Сегодня, сейчас, — подчеркнул он, — я дал слово. Дальше гарантий дать не могу.