Фактор внешности
Шрифт:
— Ты сучка! — громко крикнула Зули и хлестнула его кнутом. — Займись делом!
— С ума сошла? Как я могу, не предохраняясь?
— Ты просто отвратителен!
— Надень ему презерватив, пожалуйста!
Зули презрительно посмотрела на Данте.
Думаю, будь у меня в руках фотокамера, я смог бы создать им большие проблемы. Бобу я уже не смог бы помочь, зато отомстить… Я побежал в дом искать камеру. У меня в ушах все еще звенели слова Зули: «Что ты о себе думаешь?» И действительно, впору задаться этим вопросом, пускаясь на такой неоправданный риск.
Мне
«Наказание» Казановы скрывалось под маской, зато его член был отлично виден, и против этого факта бесполезно возражать. Данте Казанова брал в рот у мужика! Неплохо. Только для женщин такие игры друг с другом простительны и сходят им с рук. Современная культура не слишком жестоко преследует лесбийские шалости, но для мужчины любой засвидетельствованный документально сексуальный акт с представителем своего пола означал несмываемое клеймо позора. Не важно, гей неизвестный парень или натурал, в отношении Казановы это откровенное признание гомосексуальности. И оно, несомненно, может иметь фатальные последствия. В прямом смысле слова.
Возможно, общество уже и не преследовало геев, но для тех, кто знаменит и позиционирует себя натуралом, попасть в такое положение — скверное происшествие. Казанова, много лет зарабатывающий на репутации любителя женщин и плейбоя, мог признаться в своей гомосексуальности, только поставив крест на карьере.
Пока Данте отрабатывал наказание, Зули стояла над ним с хлыстом с полным безразличием, просто следила за тем, чтобы он не отвлекался и выполнял предписанное с усердием.
Но мне терять время понапрасну было нельзя. Я должен был сделать как можно более качественные снимки и получить за них деньги. А деньги Казанова заплатил бы только за фото, на котором хорошо виден его открытый рот. Так что надо было изловчиться любым способом.
Я тихонько подкрадывался все ближе и ближе, чтобы найти самый удачный ракурс. Поскольку я не знал, как долго будет длиться представление, то старался все сделать как можно быстрее. Мне нужны были самые откровенные снимки. И чтобы случайный предмет не загораживал происходящее.
В какое-то мгновение Зули повернулась и посмотрела прямо в мою сторону, но, к счастью, меня не заметила. Я стал снимать — один, второй раз… Вспышка заработала.
Чертов фотоаппарат был не слишком исправен. Что- то в нем заедало. Я опять навел объектив, так что теперь в кадре хорошо виднелся большой черный пенис. Парень потянулся к маске, но Зули остановила его, ожидая, когда Казанова закончит свою работу. Но тут Данте посмотрел в темноту именно в то мгновение, когда я снова нажал на кнопку. Зули вскрикнула от ужаса. Ситуация неожиданно для них вышла из-под контроля.
Я находился в самом темном месте, они вряд ли смогли разглядеть мое лицо, но выбора у меня не было — пора сматываться. Еще никогда я не мчался с такой скоростью, даже по полю во время игры. В несколько прыжков преодолел расстояние от бассейна до дома, чуть не врезавшись в светильник. Добежав, оглянулся. Мне не терпелось понять, кто же тот парень в маске. Он уже освободился, или Зули развязала его, и теперь держал пистолет. Бежать дальше было бы ошибкой, я стал бы для него отличной мишенью. Я уже слышал, как Зули вопила: «Остановите его!»
Казанова бежал ко мне впереди парня, пока я спешно рылся в кармане в поисках ключей от машины. В ту же минуту раздались выстрелы, и появилось несколько отверстий в лобовом стекле. В меня стреляли и, вероятно, собирались убить. Снова раздались выстрелы, и они были совершенно не похожи на те, что мы слышим, когда смотрим боевики. Эти были до ужаса реальны и угрожающи… Все трое приближались ко мне — Казанова, Зули и тот парень с пистолетом в руке, без маски… Я взглянул на него, садясь в машину… Это был Оу-Джи, мой приятель-рэпер.
Это он стрелял в меня пулями девятого калибра. Я вскочил в автомобиль и помчал его к воротам.
Казанова упал. Зули закричала в истерике. Я совершенно забыл, что ворота закрывались автоматически, нужно было успеть выскочить и нажать кнопку, чтобы они распахнулись. Несмотря на отчаянно опасное положение, я подумал, что Ротти могла бы мною гордиться. Я вел себя как настоящий суперагент. Но тут я вспомнил, что, кажется, оставил фотоаппарат на крыше «ламборгини». Я схватил его и снова юркнул в машину.
Загородное шоссе было плохо освещено, а фары моего авто прострелены, но фотоаппарат я не потерял. Немного придя в себя и дождавшись, когда сердце перестанет бешено колотиться, я начал хохотать. Смотрел на пулевые отверстия в стекле и смеялся как сумасшедший. Я смеялся, вспоминая, как глупо выглядел Казанова, облизывающий член рэпера, как забавно вела себя Зули и в каком дурацком положении оказался Оу-Джи, не знавший, что перед ним не женщина. Я осторожно покатил дальше, размышляя над тем, как буду объясняться с Джамалом по поводу испорченного автомобиля.
Я врубил музыку и постарался отключиться от переживаний и все еще кипящего в крови адреналина. Надо было придумать себе хоть какое-то алиби.
ПАДЕНИЕ
Припарковав машину у гаража Джамала, я отдал ключи его помощнику. Тот даже не заметил повреждений. Я взял такси до дома и принялся гадать, как лучше поступить с отснятым материалом. Камера краденая, а снимки и того хуже — нелегальные. Нельзя просто так заявить о них, не поставив себя в положение человека, сознавшегося в преступлении.
Мне удалось сбежать, но это половина дела. Первое, что пришло мне в голову, — обратиться к Барту Мастерсону. Но он находился под арестом, ему самому надо было оправдываться. Зато Мастерсон единственный мой знакомый, кто мог бы подсказать, что делать дальше. Ему можно доверять. У Барта скверный характер, тяжелый и непредсказуемый, и у него проблемы, но он, скорее всего не выставил бы меня вон, попроси я у него помощи. И потом, Барт не только самый надежный, но и самый профессиональный фотограф.