Факторы эффективности взаимодействия руководителя с группой
Шрифт:
Наконец, не исключён вариант, когда вся группа грустно согласится с тем, что некогда единодушно одобренный маршрут увёл её совсем не туда, куда нужно, и при этом её члены сумеют не переругаться друг с другом и сохранят своё объединение. Тогда общее признание стратегического провала автоматически обнулит всю складывавшуюся ранее систему заслуг и отличий, и группа будет вынуждена начинать новый этап своей деятельности с чистого или почти чистого листа. Потому что положительным вкладом в продвижение к общему мотиву не сможет похвастать никто, но вот главные разработчики старого плана, скорее всего, будут сталкиваться с повышенным недоверием к их новым идеям. И это будет по-своему логичная реакция на то, что их предшествующие свершения оказались в итоге со знаком «минус».
А раз связанные с вкладом отношения – при неизменности их объективной основы – могут кардинально меняться сразу вслед
На всякий случай, сразу уточним, что эта иерархия является строго относительной, и что подчинённой и сравнительно малозначимой роль вклада выглядит только на фоне того влияния, которое оказывают на отношения в группе мотив и цели её членов. Величина вклада, во-первых, лежит в основе складывающихся по ходу взаимодействия отношений лидирования-подчинения, а этот пласт отношений, прямо определяющий текущую организацию работы группы, никак не может быть признан «малозначительным». Во-вторых, соразмерный способностям человека вклад в общую деятельность призван постоянно подтверждать принадлежность к группе. Декламации единства при отсутствии реального вклада или непропорционально малый вклад в работу группы – это серьёзный повод усомниться в наличии у человека соответствующего мотива или, как минимум, в том, что данная групповая деятельность является для него достаточно важной частью жизни.
Теперь о группировке – объединении людей с общей целью, которые (например, в силу особых внешних обстоятельств) готовы действовать вместе несмотря на разные, а возможно, даже несовместимые мотивы.
Здесь, пожалуй, будет удобнее начать с вклада, роль которого в группировке в основном та же, что и в группе. У союзников, как и у партнёров с общим мотивом, вклад в совместные действия служит подтверждению лояльности и учитывается при формировании отношений влияния-подчинения. Однако если члену группировки покажется, что полученное в рамках совместных действий указание противоречит его более фундаментальным интересам, то такое указание вряд ли будет выполнено. Особенно наглядно это проявляется там, где одна цель объединяет не индивидуальных, а совокупных членов. В таких условиях даже если выдвигается более-менее общепризнанный глава группировки, то всё равно любое его не вполне очевидное распоряжение рядовые союзники будут сначала выносить на суд кого-либо из влиятельных членов своего более узкого объединения и только после их одобрения исполнять.
А если план действий сложноструктурированной группировки определяет некий коллегиальный орган, куда входят главы или иные представители участвующих во взаимодействии объединений, то обычно эти же представители доводят до своих ближайших соратников согласованные на общем совете решения и информируют «внешних» союзников о ходе выполнения порученной им части общего плана. Так что основной объём текущей организационной работы по достижению общей цели так и остаётся замкнутым внутри совокупных членов группировки, а проявления прямой перекрёстной помощи и влияния между ними либо вовсе отсутствуют, либо происходят лишь эпизодически и мало что меняют в общей картине раздельно-параллельного движения к предмету взаимодействия.
Кроме того, там, где потенциал одного из союзников явно превосходит всех остальных, нередко возникает эффект опережающей проекции вклада на влияние. Это когда самый сильный и оснащённый член группировки (причём не обязательно совокупный, порой такое можно наблюдать и среди индивидуальных партнёров) ещё до начала практических действий принимается жёстко продавливать в качестве общего выгодный прежде всего себе план, а более слабым союзникам приходится под него подстраиваться. И только если этот план оказывается совсем провальным, может происходить известное перераспределение влияния в пользу других участников взаимодействия. Для этого партнёры, получившие самостоятельные участки работы, должны показать способность с меньшими средствами добиваться гораздо более весомых результатов. Тогда к тем, кто делом доказывает свою компетентность, могут начать больше прислушиваться и помогать им отстаивать предложения, расходящиеся с взглядами ведущего союзника (чей вклад в абсолютном измерении всё равно будет оставаться наибольшим).
Но какую бы схему внутренней организации ни избрали члены той или иной группировки, всё равно вклад в их отношениях будет занимать подчинённое место, а во главе угла будут стоять мотивы и цели. Правда, по сравнению с группой, у союзников целый ряд проявлений, связанных с мотивами и целями, почти буквально меняется местами. Что, впрочем, и неудивительно, раз уж меняется сама
В самом деле, с первых же шагов знакомства с объединениями людей на основе общей цели мы могли убедиться, что мотивы таких людей прямо влияют на общую атмосферу их отношений, на тот эмоциональный фон, что сопровождает совместные действия. И что в зависимости от степени сходства-расхождения мотивов членов группировки общий настрой в их контактах может быть более дружеским либо более настороженным и взаимно подозрительным (вплоть до «надзирать за союзником, как за врагом»). Тем не менее до тех пор, пока сохраняется единство цели, взаимодействие будет продолжаться.
С другой стороны, упоминалось – впрочем, это и без всяких упоминаний очевидно, – что в группе могут возникать споры по поводу того, каким именно маршрутом и в каком режиме следует двигаться к общему мотиву. Причём если свой особый взгляд на ближайшие цели группы отстаивают не один-два человека, а около половины её членов, то это может не только повышать общую нервозность в группе или создавать напряжённость в контактах представителей разных подгрупп, но и тормозить совместную деятельность на всё то время, пока спорщики будут искать пути к согласию. Зато когда удаётся сблизить позиции и сформировать устраивающий всех план, общая работа возобновляется с особенным подъёмом. Потому что способность преодолевать разногласия и восстанавливать единое видение перспективы снова и снова убеждает участников взаимодействия в надёжности всех своих партнёров 7 *.
7
* Если же сторонники разных целей решат, что вместо продолжения дискуссий им будет проще разделиться и продолжить самостоятельно двигаться туда, куда каждый считает нужным, то это будет очень серьёзный повод усомниться в том, что они действительно хотят одного и того же.
Таким образом, – и на это стоит ещё раз обратить внимание – никакие разночтения по поводу предмета взаимодействия в группе и группировке невозможны, поскольку отказ человека от общего мотива или цели сразу выводит его из состава данного объединения. Да, такой человек может по тем или иным соображениям не сообщать партнёрам об изменениях в структуре своих интересов и продолжать поддерживать видимость прежних отношений. Однако даже если перемена будет состоять лишь в том, что прежний общий мотив станет для члена группы промежуточной целью в рамках какой-то другой деятельности либо общая цель превратится для кого-то из союзников в конечный мотив его усилий, то всё равно это будет не прежнее, а несколько иное взаимодействие. Соответственно, даже если все другие партнёры останутся в неведении относительно случившегося с «отступником» и не будут настаивать на его исключении из совместной работы, это всё равно будет новое объединение людей, появившееся только в тот момент, когда один из членов прежней группы или группировки перестал им быть.
Напротив, та составляющая деятельности, которая не является предметом взаимодействия, как раз поэтому может допускать определённые и в том числе существенные расхождения во взглядах и подходах сотрудничающих людей. А степень или, если угодно, диапазон таких расхождений становится базой для формирования отношений, прямо влияющих на общую эмоциональную обстановку в данном объединении людей. Но есть и отличие, состоящее в том, что союзники обычно даже не пытаются обсуждать более фундаментальные интересы друг друга. Ибо знают, что словами изменить эти интересы вряд ли получится, а вот взаимное неудовольствие от «упрямства» собеседника почти наверняка возрастёт, и это, в свою очередь, может помешать конструктивному диалогу по текущим вопросам организации совместных действий. Тогда как в группе выявление различий во взглядах на её ближайшие или перспективные цели, напротив, активизирует дискуссии, призванные чётко зафиксировать и устранить все спорные моменты. Потому что только единое понимание текущих целей и задач позволяет объединению людей не отвлекаться на преодоление внутренних трений, но сосредоточить все доступные ресурсы исключительно на устранении внешних препятствий.
Общий же вывод получается такой, что в группировке мотивы её членов хотя и не оказывают столь явного влияния на ход взаимодействия, как в группе, тем не менее достаточно плотно «нависают» над всей системой отношений союзников между собой. А значит, по совокупности показателей следует признать, что как совпадающие, так и расходящиеся мотивы более значимо влияют на отношения взаимодействующих людей, чем их цели.
Таковы основные особенности отношений по поводу общего мотива и общей цели, выяснив которые, самое время перейти к вкладу как самостоятельной основе взаимодействия.