Факторы эффективности взаимодействия руководителя с группой
Шрифт:
Что, впрочем, не мешало современникам и позднейшим исследователям полагать, что даже самые жёсткие трения между союзниками-соперниками происходили всё-таки внутри упомянутых и всех других подобных объединений. И действительно, для появления хотя бы мысли о партнёрстве у людей, коих разделяют серьёзные противоречия, а тем более открытая вражда, требуются очень веские причины. Так что у кого-то даже перед лицом смертельной угрозы может не найтись достаточно мудрости для вывода, что своими силами не справиться и надо искать помощи вовне, не исключая давних недругов, лишь бы они были менее опасными, чем появившийся новый враг. А кому-то (как, скажем, русичам и половцам в 1223 году), даже объединившись, не удавалось одержать победу. Но в любом случае сам факт складывания той или иной коалиции, пусть бы даже её практические шаги не давали желаемого эффекта,
Что же касается попыток нарастить собственную выгоду хотя бы и за счёт чужих убытков или «на всякий случай» ослабить ситуативного союзника, но вероятного завтрашнего противника, то в объединении людей с разными мотивами всё это, разумеется, возможно. И там, где каждая из сторон тянет одеяло на себя и не сильно заботится о других, заключаемые соглашения вряд ли будут идеально сбалансированы в плане учёта взаимных выгод и общей «справедливости». Но сколь бы острыми ни были споры участников и какой бы циничной ни выглядела их торговля, всё это будет подлинным внутренним достоянием соответствующего союза, если формируемые на основе встречных претензий решения так или иначе поддерживают и продвигают вперёд совместные действия.
А вот если члены некоторой коалиции перестанут спорить, ссориться и пытаться найти хоть какой-нибудь компромисс, то независимо от того, произойдёт это уже после достижения объявлявшейся общей цели или из-за окончательного разочарования спорщиков друг в друге, беспристрастному наблюдателю останется лишь констатировать прекращение функционирования данного объединения людей. Потому что взаимодействие совершается там и тогда, где и когда его участники составляют общие планы и координируют текущие усилия, пусть бы даже в этих процессах проявлялось очень мало человеческой теплоты. Если же люди с симпатией думают друг о друге, но практических шагов по этому поводу не предпринимают, то такое положение можно считать разве что предпосылкой к началу взаимодействия, но никак не самим взаимодействием.
Говоря о завершении совместных действий ради общей цели, хочется обратить особое внимание читателей на то, что если участники таких действий после достижения нужного им результата начинают сражаться между собой, то это далеко не всегда является досадной случайностью, вызванной чисто ситуативными раздорами, случившимися по ходу знакомства и сотрудничества. Потому что люди в принципе не очень склонны публично рассуждать о своих фундаментальных мотивах, которые к тому же сами не всегда ясно осознают. Ещё меньше причин распространяться о своих настоящих планах у того, кто не исключает присутствия в своём непосредственном окружении обладателей прямо противоположных устремлений. С другой стороны, как раз те, кто часто и громко заявляет о необходимости суровой борьбы с теми или иными людьми или объединениями людей, встретившись лицом к лицу со своими врагами на словах, на деле нередко обнаруживает полную неспособность к хоть сколько-нибудь решительному сопротивлению. Так что достоверно определить, насколько они сами и их оппоненты в своих межличностных отношениях готовы переходить к открытому противодействию, людям обычно удаётся уже после встречи с предметом, который они категорически не намерены кому-либо уступать или с кем-то делить.
А если потенциальное яблоко раздора лежит за неким, условно говоря, перевалом, который требуется срыть или пробить через него тоннель, поскольку для простого перехода он недоступен? Встретив такую внушительную преграду, в том числе те, кому под силу самостоятельно справиться с ней, вряд ли будут возражать, если кто-то ещё выразит желание подключиться к предстоящей работе ради её скорейшего завершения. Если же в конце совместно пройденного пути выяснится, что более широкие интересы обладателей достигнутой общей цели абсолютно несовместимы, и шагов навстречу друг другу от недавних партнёров ждать не стоит, то возникнет конфликт. Причём как раз то, что сегодня неприятельские настроения демонстрируют люди, с которыми ещё вчера было «всё хорошо», может добавлять в начавшуюся вражду дополнительную остроту. Но в любом случае одной из ближайших предпосылок резкого изменения формата отношений таких людей будет именно благополучный финал их тактического взаимодействия, устранившего препятствие, одинаково закрывавшее вероятным противникам путь к их главному мотиву.
Ещё более наглядной является ситуация, когда уже обозначившиеся конкуренты соглашаются вместе выступить против угрожающего им всем врага. Соответственно, если враг оказался
6
* Как это случилось, например, с афинянами и спартанцами, которые в начале V века до н. э. в одном строю сражались против персидского нашествия, но после общей победы вернулись к соперничеству за влияние в Элладе, а в конце того же века вступили в открытую почти тридцатилетнюю войну.
Иное дело группа. Которая, вообще говоря, тоже может прекратить функционировать в результате достижения предмета взаимодействия. Однако прологом к ожесточённому противостоянию бывших членов группы это не станет никогда. Потому что добиваться одновременно нескольких взаимоисключающих результатов человек может разве что до тех пор, пока сам не поймёт или кто-то ему не объяснит, что он фактически сражается сам с собой. А если кто-то и после соответствующего разъяснения не подправит свои планы, то это будет свидетельствовать о его, скажем так, не полной адекватности. Но неадекватность мышления и действий составляет предмет строго специализированных патопсихологических исследований, а всякое обсуждение универсальных психологических механизмов по умолчанию подразумевает, что речь идёт об обычных средненормальных людях. Так что у образующих обычную средненормальную группу людей могут иметься какие-то иные мотивы, помимо общегруппового, но прямо противоречащих друг другу среди этих мотивов точно не будет. А значит, даже если члены одной группы будут в тех или иных сочетаниях принимать участие в каких-либо иных взаимодействиях, поводом для непримиримых столкновений после завершения общей деятельности это не станет.
Итак, предварительный и очень беглый обзор двух разновидностей кооперативного взаимодействия тем не менее определённо показывает, что по сравнению с теми, кого объединяет только общая цель, объединение людей, взаимодействующих для достижения общего мотива, является образованием более цельным и устойчивым. И этот вывод позволяет перейти непосредственно к задаче выбора наименования для «целевого» объединения людей и предложить, на наш взгляд, логически и стилистически почти безупречный вариант.
Дело в том, что помимо термина «группа» в работах отечественных авторов время от времени встречается также термин «группировка». Однако до сих пор главное внимание исследователи объединений людей посвящали тому, что они считали группой, и никакого чёткого и формализованного определения за «группировкой» так и не закрепилось. Общий же смысл употребления данного термина таков:
– группировка – это не то же, что группа;
– группировки могут существовать внутри группы в том числе на высоком уровне её развития (коллектив);
– группировки разъединяют группу, так что для укрепления группы требуется ослабление и преодоление группировок (ср., напр.: «В … коллективе с числом членов не менее 20-25 человек возникают неофициальные группировки… Чем более сплочённым является коллектив, тем меньше в нём мелких, обособленных группировок» (Кузьмин, Волков, Свенцицкий, 1973, с. 9).
Как видим, в рамках данного подхода группировка признаётся, с одной стороны, объединением людей, а с другой – образованием менее полноценным и доброкачественным, нежели группа. И всё это, за исключением, естественно, идеи, будто внутри группы может ещё что-то «возникать», близко перекликается с тем, что действительно характеризует объединения людей на основе общей цели, каковые объединения представляют собой более низкий уровень кооперации, нежели объединение на основе общего мотива. Так что определение: «Группировку образуют люди, взаимодействующие для достижения общей цели», – органично дополняя уже принятое определение группы, упрёков в резком расхождении с традицией точно не заслужит. Ну а членов группировки мы, вслед за В. И Лениным, будем называть союзниками.