Фамильная честь Вустеров
Шрифт:
Мне стало слегка не по себе.
– Зачем же в таких красочных подробностях?
– Он серьезно говорил, ты уверен?
– Еще бы.
– Может быть, он из тех, кто просто любит хорохориться...
Я печально улыбнулся.
– Вижу, вижу, тетя Далия, куда вы клоните. Сейчас еще спросите, а не заметил ли я в его глазах лукавого блеска. Нет, никакого блеска не заметил. Поверьте, Родерик Спод будет неукоснительно следовать тактике, о которой информировал меня во время нашей последней встречи, и все свои угрозы выполнит.
–
– Дживс, мы говорим о мистере Споде.
– Да, мадам?
– Мы с Дживсом уже обсудили, какой сильный и опасный враг Спод, – горестно вздохнул я, – и он признался, что не находит решения. Впервые этот выдающийся ум спасовал. Дживс обдумал положение всесторонне, но выхода не видит.
Тетя Далия с благодарностью выпила бренди, и ее лицо слегка оживилось.
– А знаешь, что мне сейчас пришло в голову? – спросила она.
– Поделитесь со мной, кровная моя родственница, – ответил я все так же безнадежно. – Уверен, ваша идея гроша ломаного не стоит.
– А вот и ошибаешься, племянничек. Может быть, я нашла ключ. Я подумала, а вдруг у этого негодяя Спода есть какая-нибудь позорная тайна? Дживс, вы о нем что-нибудь знаете?
– Нет, мадам.
– При чем тут тайны?
– Найти бы его уязвимое место и нацелить в него удар, он тут же присмиреет. Помню, когда я была девочкой, я нечаянно увидела, как твой дядя Джордж целует мою гувернантку, и ты не представляешь, какая у меня после этого началась райская жизнь: только ей вздумается оставить меня после уроков выписывать основные статьи импорта и экспорта Великобритании, как я тут же... Словом, вы меня понимаете. Предположим, мы узнали, что Спод застрелил лису из ружья, вместо того чтобы забить хлыстом. По-твоему, на этом нельзя сыграть? – спросила она, потому что я в сомнении скривил физиономию.
– Умозрительно я это приветствую. Но существует одно непреодолимое препятствие: нам ничего не известно.
– Да, ты прав. – Она поднялась. – Впрочем, я просто так сказала. Чего только не придет в голову. Пойду-ка я к себе в комнату, смочу виски одеколоном. Голова раскалывается – боюсь, разлетится на тысячу осколков.
Дверь закрылась. Я опустился в кресло, в котором она сидела, и вытер лоб.
– Уф, пронесло, – сказал я с облегчением. – Она перенесла удар лучше, чем я думал. "Куорн" отлично дрессирует своих дочерей. Держалась она великолепно, но все равно чувствовалось, что она ранена в самое сердце, и бренди пришелся очень кстати. Между прочим, где это вы столько времени пропадали? Собака-поводырь принесла бы в десять раз быстрее.
– Вы правы, сэр. Прошу прощения. Я задержался, потому что беседовал с мистером Финк-Ноттлом.
Я посидел, подумал.
– А знаете, Дживс, тетя Далия высказала неплохую мысль: узнать о Споде что-то компрометирующее. По-моему, мысль на редкость здравая. Если Споду есть что скрывать и мы его уличим, враг будет в тот же миг устранен. Но вы говорите, что ничего о нем не знаете.
– Нет, сэр, не знаю.
– Да я и сомневаюсь, что он что-то скрывает. Есть типы до того правильные, что просто тошнит, сроду ни на шаг от дозволенного, их с первого взгляда узнаёшь, так вот, подозреваю, даже среди них Родерик Спод – пример для подражания и восхищения. Боюсь, самые скрупулезные расследования всего, что касается этой персоны, не выявят ничего более криминального, чем эти его усики, а он, естественно, не против, чтобы весь мир сосредоточил на них внимание, иначе не вырастил бы на лице такую мерзость.
– Вы совершенно правы, сэр. Однако дознание все же провести стоит.
– Да, но где?
– Я подумал о "Юном Ганимеде", сэр. Это клуб для камердинеров на Керзон-стрит, я уже довольно давно в нем состою. Не сомневаюсь, что слуга джентльмена, занимающего столь заметное положение в обществе, как мистер Спод, тоже в него входит и, уж конечно, сообщил секретарю немало сведений о своем хозяине, которые и занесены в клубную книгу.
– Как вы сказали?
– Согласно параграфу одиннадцатому устава заведения, каждый вступающий в клуб обязан открыть клубу все, что он знает о своем хозяине. Из этих сведений составляется увлекательное чтение, к тому же книга наталкивает на размышления тех членов клуба, кто задумал перейти на службу к джентльменам, чью репутацию не назовешь безупречной.
Меня пронзила некая мысль, и я вздрогнул. Чуть ли не подпрыгнул.
– А что было, когда вы вступали?
– Простите, сэр?
– Вы рассказали им все об мне?
– Да, конечно, сэр.
– Как, все?! Даже тот случай, когда я удирал с яхты Стокера и мне пришлось для маскировки намазать физиономию гуталином?
– Да, сэр.
– И о том вечере, когда я вернулся домой после дня рождения Понго Твистлтона и принял торшер за грабителя?
– Да, сэр. Дождливыми вечерами члены клуба с удовольствием читают подобные истории.
– Ах вот как, с удовольствием? А если однажды дождливым вечером их прочтет тетушка Агата? Вам это не приходило в голову?
– Вероятность того, что миссис Спенсер Грегсон получит доступ к клубной книге, чрезвычайно мала.
– Надеюсь. Однако события, произошедшие под крышей этого дома не далее как вчера, несомненно, продемонстрировали вам, каким способом женщины получают доступ к книгам.
Я погрузился в молчание, дивясь открывшейся мне картине жизни заведений, подобных "Юному Ганимеду", о которых я до сих пор и понятия не имел. Конечно, я знал, что после скромного ужина Дживс надевает свой добрый старый котелок и исчезает за углом, но мне почему-то казалось, что направляется он в бар какого-нибудь ресторанчика по соседству. О существовании клубов на Керзон-стрит я и не предполагал.