Фанера над Парижем
Шрифт:
— Спасибо! Спасибо! — зашелся от радости Турянский, глазами невольно показывая на Лелю.
Но я его не поняла. Душой, то есть, поняла, а вот лицом нет.
— Ну ладно, — сказала я, — расцелуйтесь на прощание, и мы с Лелей поехали, а вы, Александр Эдуардович, берегите себя. Вы нам еще пригодитесь.
Я намекала на то, что должна же я ему все высказать, негодяю этому, и заодно проверить свою версию: уж больно она складна и хороша, чтобы быть правдой.
Признаться, имелись сомнения даже у такой самоуверенной личности, как я.
Дальнейшее, кстати, и показало, что не он, но не будем забегать вперед, а вернемся к моему высказыванию насчет полезности Турянского.
Он не понял истинного смысла моей фразы и ответил дежурной вежливостью. Впрочем, Леля так заспешила, что ответить ему не дала. Ясное дело, время-то не резиновое, его не растянешь, да и баба Рая со своей сестрицей располагают ограниченным количеством сплетен — того и гляди вернутся, а тут работы непочатый край, бог его знает, как еще поведет себя Турянский: синяков-то на нем оставлять нельзя. Брать надо тихо и нежно.
— Хорошо, раз не хочешь ехать со мной, оставайся, а мы с Соней поедем на рынок продуктов тебе купить, — воскликнула Леля, наспех целуя мужа.
Турянский, видимо, приготовившийся к другому сценарию, запаниковал.
— Здесь полно продуктов! — закричал он, глядя то на меня, то на Лелю. — И корова, и свиньи имеются.
— Тогда купим тебе лекарств, — рявкнула Леля и потащила меня из избы.
— Куда же вы? Соня! — прозвучал мне вслед отчаянный вопль Турянского.
На всю жизнь я запомнила его жалобный взгляд, но пришлось уйти. Все мы очень стремились к развязке.
Едва мы покинули Турянского и вышли из избы, как каждая начала изобретать предлог избавиться от другой. Этому очень способствовало то, что мы приехали в деревню на разных машинах, но, к сожалению, способствовало недостаточно. Поскольку в Москву из этой точки вела всего одна трасса, незаметно исчезнуть было сложно. В конце концов я смекнула, что Леле тоже не терпится расстаться со мной, и я бесстрашно положилась на ее сообразительность. И не прогадала: уже через несколько шагов Леля хлопнула себя по лбу и воскликнула:
— Ой, я же совсем забыла. Здесь неподалеку, чуть ли не в соседней деревне, живут и мои дальние родственники. Некрасиво будет, если я, находясь в такой близости, их не навещу.
— Правильно, — одобрила я такой ход, — навести, когда еще придется.
— Поедешь со мной? — предложила Леля.
— С удовольствием, — начала я, радостно отмечая панику на ее лице, — но дел слишком много. Поспешу домой.
Леля вздохнула с заметным облегчением и сказала:
— Тогда до свидания.
«До скорого», — очень хотелось ответить мне, но пришлось ограничиться лаконичным «пока».
Для отвода глаз я и в самом деле двинула на трассу. Проехав немного, выбрала рощицу и пристроилась в ней поджидать Равиля и Перцева, очень сожалея, что не сообразила прихватить с собой
После коротких переговоров троица двинула в деревню, я же мысленно заметалась: как бы умней поступить? С одной стороны, явной опасности я не видела. Если поеду следом за заговорщиками и застану их на месте преступления, пойдут ли они на радикальные меры?
Вряд ли. Леля до последнего будет стараться сохранять дистанцию между собой и Перцевым и уж тем более не захочет признаваться в том, что заодно с Равилем. Следовательно, она невольно будет на моей стороне. Одним противником меньше.
Турянский и вовсе смотрит на меня, как на спасительницу. В физической силе он, возможно, и уступает Перцеву, но не очень. К тому же он хочет жить, значит, силы появятся.
Остается Равиль.
Неужели я не устою против Равиля?
Он не из решительных: сто раз подумает, прежде чем пальцем шевельнуть. А учитывая мои длинные коготки и его холеное лицо, надеюсь, что устою.
Во всяком случае, до прихода бабы Раи с сестрицей и приезда Женьки с подкреплением. Кстати, как там с подкреплением?
Я позвонила Розе, которая мне доложила, что никак не может найти Евгения.
— Телефон его не отвечает, но на работе он появлялся, — пропищала Роза.
— Откуда ты знаешь? — удивилась я.
— Сказал Серега.
— Надеюсь, ты сообразила через Серегу передать Женьке, что я в страшной опасности?
— Нет, не сообразила, — наивно ответила Роза и тут же попеняла мне:
— А почему ты сама не сообразила?
Будто она не знает, что с Серегой по очень многим причинам у меня абсолютно недружественные отношения. Во-первых, я несколько раз его травила, хоть и случайно, но очень сильно — еле выжил, бедняга. Во-вторых, раз пять проболталась Елене о его неверности. Елена-то Серегу простила, а вот он меня нет… Злопамятным оказался.
Раньше я думала, что вражда с Серегой пустяки, ан нет, вот как дело повернулось. Никогда не знаешь, из какого источника судьба припрет пить.
— Роза, — сказала я, — если Женька в ближайшее время не приедет в деревню, жизнь моя может лишиться всяких перспектив, поэтому не трать попусту время и скорей заказывай венки.
— А может, ну его на фиг, Турянского? — испуганно пропищала Роза.
— Нет, на фиг я не могу. Здесь моя честь затронута. Этот Турянский мои умственные способности не ставит и в грош, а ты хочешь, чтобы я его на фиг. Умру, но не сдамся!
С этими словами я от Розы и отключилась, потому что времени у меня было в обрез, а решение следовало принять быстро. Признаться, я голову сломала, испытывая и страх, и чувство неуверенности, но другие чувства оказались сильней.