Фантастика 1990
Шрифт:
Но нарушить запрет родителей он не смог - приравнивал это к невозможности возвратиться на родину.
После этого они то ссорились, то мирились, и Лена оказалась им еще нужнее, чем прежде. С ее помощью можно было извиниться, умолить о свидании, устроить его как “случайность”. И она безропотно выполняла эту роль, жалея их от всей души.
Участие в чужом романе давалось ей тем легче, что своего романа у нее не было. Правда, ей с первого курса, с первого взгляда очень нравился аспирант факультета электроники Олег, но он вел себя чрезвычайно странно: оказываясь в их общей компании, иногда не отходил от нее ни на шаг, а иногда вовсе не обращал на нее внимания. В промежутках же между вечеринками, танцами, диспутами не появлялся у них со Светой никогда.
Между тем его ближайшие друзья - Хишам и Ким (сокурсники из Иркутска) - торчали в их блоке постоянно. Любили обедать с ними, “в домашней обстановке”. Притаскивали что-нибудь экзотическое, Хишам командовал: “Девочки, девочки, ближе к делу! Ваше место давно уже на кухне!” (кухни было две на весь этаж, по разным концам коридора). Да и другие приходили запросто - поболтать, пригласить куда-нибудь. Олег - никогда. У Лены порой уставало сердце - и от непонятного поведения Олега, и от постоянного напряжения в дружбе втроем: боялась не понять, когда действительно нужна Свете и Хишаму, а когда они приглашают присоединиться к ним просто из вежливости.
Дружба втроем кончилась неожиданно не только для Хишама, но и для Лены: Светлана вышла замуж за своего земляка, Мамеда. Сейчас они оба уже в Ташкенте, и через несколько дней будет повторная, торжественная свадьба - с родными, с фатой, с множеством гостей…
Хишам после этого “сюрприза” (а Светка готовила именно сюрприз, не уступая в коварстве любой женщине) стал относиться к Лене с удвоенной нежностью. Казалось, она утешала его самим фактом своего существования - была живым свидетелем недавней жаркой любви. А еще и доказательством того, что на свете есть отношения более человечные и прочные, чем даже сама любовь.
… Лена выскочила из лифта, опрометью пробежала громадный холл первого этажа, увидела толпу и с замиранием сердца медленно пошла к каменному парапету. Стала пробиваться между людьми, все быстрее и быстрее, вдруг испугавшись, что не успеет. Пробилась, когда его уже укладывали на носилки. Узнала красивую черную голову с седой прядкой - и замерла от ужаса.
Это действительно был Хишам.
“Не мог он сам”,- думала она, сидя на парапете близ ограждения, устроенного службой охраны порядка. За носилками не пошла - бессмысленно: Хишам жил на 16-м этаже. Упав или спрыгнув с такой высоты, не остаются живыми. “Не мог он сам. Это сделал кто-то нарочно. Чтобы он не вернулся на родину. Здесь у него никаких дел уже не оставалось. Значит, кто-то не захотел, чтобы он от нас, любя нас, вернулся в Египет. Кто?” Тут были полнейшая темнота. Темнота… Что-то ей напомнило это мысленно произнесенное слово. Да, конечно: такая же темнота была, когда она соображала, кто погиб. И вот - уже полнейшая ясность. Если бы такая же ясность наступила и в том, кто виноват в его гибели!…
Что же теперь делать?…
Каникулярная свобода оборачивалась пыткой. Никуда не нужно идти, и никуда идти не хотелось. Все дела и заботы потеряли смысл после случившегося. В лес? Зачем? Там она собиралась размышлять, кого надо предупредить о несчастье. А предупредить теперь осталось разве что Светку. Могла бы и подождать со свадьбой, вдруг рассердилась она на подругу. Никуда бы не делся ее Мамед: ждал ее благосклонности уже два года. И не были бы испорчены Хишаму последние месяцы жизни. А может, он тогда и не погиб бы? Если бы она всегда была рядом?… Ой-ей-ей! Получилось, что погубили его - его родители! Объясни я это его матери, она бы с ума сошла!…
Наконец встала с парапета - поднял зазвучавший в голове голос мамы: “Не сиди на камне, даже в жару!” И все-таки пошла за носилками - в больничный корпус: вдруг нужна какая-то помощь? Но дежурный не пустил дальше прихожей: “Какая там помощь?! Случай полностью безнадежный”.
Побрела к себе. Посидела, стараясь собраться с силами и с мыслями. Механически протянула руку к приемнику.
“… Предупреждаем: сегодня и завтра выходить в море на яхтах опасно. Просим также не заплывать далеко. Всемирно известные морские течения Куросио и Оясио вскоре могут превратить Японское море в Дьявольское. Однако несчастье случилось все-таки не у нас, а у наших соседей - в Университете дружбы народов”.
Ну да, она ведь оставила шкалу на месте вещания “Кипариса”. Они, значит, уже знают? Через 20-30 минут? Или они о другом?
“Как нам передал с места события наш корреспондент, сегодня в два часа пополудни с 18-го этажа студенческого общежития упал студент-египтянин. Он закончил учебу в университете и собирался отбыть домой, в Каир. На прощание они с другом решили пройтись по карнизу из одной комнаты в другую.
Друг уверял, что это абсолютно безопасно, так как на верхних этажах установлены энергетические щиты. Как теперь выяснилось, он ошибся: щиты начинаются выше. Что это за щиты, нам непонятно - ни на одной из фотографий здания они не видны.
(“Еще бы Клара поняла, что это за шиты!… Впрочем, при чем тут Клара: она ведь читает чужой текст”.) Разбился только студент-египтянин. Имена друзей нам не сообщили. Думаем, друг понесет серьезное наказание, даже если сделал это не нарочно.
Приносим соседям наши соболезнования…
Перейдем от трагедии на материке к нашей с вами разумной жизни, где нет и не может быть трагедий”,- вступил Хабиб, и Лена резко выключила приемник.
Вот что значит думать только о себе! Мне была показана реальность, которая должна была осуществиться примерно через час. То есть предоставлялась уйма времени. А я ничего не сделала! И в том, что в картинке-галлюцинации не разглядела лица погибшего, тоже виновата: надо было с большим вниманием вглядываться. А я тут же начала думать о себе, о своем рассудке, своей усталости… Вот так и приходят к нам трагедии - якобы нежданно-негаданно, а на самом деле от нашего равнодушия, нашей сосредоточенности на собственных интересах?…
Оставим Лену за этими горькими и не совсем справедливыми раздумьями. Но не будем пренебрегать и словами Н. К. Рериха по этому вопросу: “В жизни ничего случайного не бывает - все закономерно”.
Махкам МАХМУДОВ. Я - ВАША МЕЧТА
Фантастический рассказ [Переработанный и дополненный вариант.]
Ему показалось, что он раздвоился, раскололся пополам, и одна половина была горячей, как огонь, а другая - холодной, как лед, одна была нежной, другая- жестокой, одна - трепетной, другая - твердой, как камень. И каждая половина его раздвоившегося Я старалась уничтожить другую.
Рэй Брэдбери. 451° по Фаренгейту
Кто-то позвонил. Настойчиво, нетерпеливо… Я поспешил открыть. В двери стоял… гость. Он был очень похож на меня, но выглядел старше моих лет, и тем не менее на его усталом лице, озаренные каким-то внутренним светом, сияли молодые глаза.
– С днем рождения, Бехзод! Я совсем забыл о том, что у тебя сегодня такой день. А ведь ты, наверное, уже и гостей пригласил, да не каких-нибудь, а знатных.
– Да что ты!
– попытался оправдаться я, хотя он попал в самую точку.- Только вчера узнал, сколько мне лет, да и то спасибо нашему главному художнику… он напомнил…