"Фантастика 2023-111", Компиляция. Книги 1-15

Смородинский Георгий Георгиевич

Так что, Лидочка, не всё так просто как хотелось бы, но вместе с тем всё гораздо проще, чем можно было бы подумать...

ГЛАВА IX

Да, он родился -

Было жарко...

«Вода».

Не раздумывая, я бросился в подъезд и хотел выбежать на улицу, но увидел распахнутую настежь дверь соседской квартиры. Прямо посреди коридора навзничь лежало тело Вячеслава, несколько раз простреленное навылет. Ко лбу соседа был приколот листок бумаги. Я поднял его и прочёл короткое послание, предназначенное ясно кому: «Ирикон был моим отцом. Встретимся в Замке. Ксио». Волчица похитила остальных членов семьи и увезла в штаб-квартиру

стаи.

Не звук петард послышался мне, а выстрелы...

Я ветром вернулся в свою квартиру и стал молча одеваться. Диерс оперся о стену плечом и ухмылялся. Вампир понял всё ещё до того, как прочитал послание.

— Надо понимать, ты всё же передумал?

Я не отвечал. Затолкав в небольшую сумку запасной комплект одежды, открыл замаскированный в шкафу сейф. Диерс присвистнул:

— Да ты маньяк, приятель! Решил устроить вооруженное вторжение в Ирак?

Под ухмылки вампира в нагрудные кобуры легли два «Глока», на поясе закрепились четыре запасных обоймы для пистолетов. В сумку отправился «Спектр» и дополнительные магазины.

— Если я правильно понимаю ситуацию, девочка, которая тебе нравится, прикончила твоего друга и похитила его семь. И теперь ты решил, что симпатичная волчица тебе больше не нравится. — Диерс был ненормально весел. — Ты убьешь её?

Закончив экстренные сборы, я ещё раз проверил снаряжение.

— Ты пойдешь со мной.

— Of course, my dear! [46] — рассмеялся Диерс.

Смотреть, как вампир веселится и скалится своими рафинадными зубами, было вне моих сил. Поэтому, прерывая очередную попытку охотника поостроумничать, я с разворота двинул ему в ухо. Диерс вмиг умолк и посерел, глаза его выплюнули облачка зеленого дыма.

46

Конечно, дорогуша! (англ.).

— Это твоя заслуга, упырь!

Вампир шумно вдохнул воздух, покривлялся лицом, борясь с болью от удара, и пробурчал:

— Я припомню тебе это, сучонок!

Но я не слушал его. Торопливо объяснив Насте, что нужно срочно ехать по делам, я запретил ей подходить к телефону или двери и напоследок поцеловал девочку в щеку. Затем вышел в подъезд, где уже поджидал Диерс.

— Оборотни жаждут смерти нас обоих, — гулко говорил вампир, пока «крузер» летел по городским улицам к Рассветным холмам. — Объяснять им что-либо бесполезно. Мы, конечно, можем приехать с поднятыми руками, выслушать скоропалительное эмоционально насыщенное обвинение и схлопотать по пуле в голову. А можем зайти как каратели и расстрелять к чёртовой матери всех, кто попадет в зону огня. Лично я симпатизирую второму варианту как наиболее перспективному. В любом случае, оборотни не дали б нам возможности обыскать Замок на предмет Когтя без определенного сопротивления, так что, друг мой Винтэр, сегодня мы попробуем решить сразу две проблемы: отыскать артефакт и вызволить семью твоего погибшего друга. Честно скажу: второе представляется мне довольно сложной задачей.

— Если бы ты не убил Ирикона, то и проблем у нас было бы меньше, — процедил я сквозь зубы. Мысли в голове текли вяло, эмоции атрофировались. Чем кончится визит в Замок, я не знал и не мог знать. Любое действие казалось одновременно и правильным, и ошибочным; присутствие рядом ведущего свою тёмную игру охотника раздражало.

— Если бы я не убил Ирикона, он убил бы меня, — вновь веско аргументировал Диерс. — Сам понимаешь, что инстинкт самосохранения превалирует над всем остальным. Если тебе интересно моё мнение о предстоящем визите, то я скажу: оборотни слишком тупы, чтобы успеть приготовить сколько-нибудь серьезную ловушку. Нас они попытаются завалить плотным огнём, и если это удастся, то убьют и заложников. Так что единственно правильный вариант поведения — вломиться в Замок и убивать всё что движется.

Я не мог прийти к заключению, что охотник прав, но, с другой стороны, не видел никакого иного решения. Хотелось думать, что Света, Наташа и Игорек останутся живы после всего что произойдёт, но... я сильно сомневался, что когда-нибудь увижу их живыми. Окружающий мир

с грохотом покатился в пропасть; в одночасье я потерял наставника, друга Вячеслава, Катю Николаеву, с которой хотел... хотел иметь более серьезные отношения, но так и не успел сделать шаг. Кроме того, я стал врагом номер один для всей стаи, утратил поддержку могущественной организации, остался тет-а-тет с суровым миром, полным лишь врагов. Оборотни, охотники, люди — враги для меня отныне. Предательство всегда считалось самым тяжким преступлением и считается таковым по сей день, а я предал своих. Пусть и не хотел этого...

В попытке хоть как-то отстраниться от происходящего я включил магнитолу на середине громкости. В уши ударила спокойная, но от того ещё более напряженная песня. Слова эхом отдавались в голове, провоцируя неприятное чувство тревоги.

Волки уходят в небеса, Горят холодные глаза. Приказа верить в чудеса Не поступало...

Медленный ритм музыки совершенно не соответствовал вгрызающемуся в город, мчащемуся по пасмурным улицам на высокой скорости «крузеру». Непроизвольно я убрал ногу с педали акселератора и снизил скорость. Отчего-то вспомнилось бегство с места расправы над Лаозордом, Сиорном и Марлимом. Воспоминание оказалось настолько чётким и сильным, что я почувствовал даже запах свежей крови и жженого пороха. На заднем сиденье вдруг в голос рассмеялись трое мертвецов, а Сиорн похлопал меня по плечу: «Слышь, брат, давай, я поведу». Встряхнув головой, я прогнал наваждение, осмотрел салон через зеркало заднего вида и убедился, что призракри исчезли.

И каждый день другая цель: То стены гор, то горы стен. И ждёт отчаянных гостей Чужая стая...

Сейчас, стремглав бросаясь в пучину неизвестности, я первый раз с момента инициации по-настоящему осознал, кем являюсь. По-настоящему осознал себя и свою роль в великой драме под названием «Жизнь». В двадцать лет я пришел из армии и считал себя солдатом, хоть ни разу не принимал участия в реальном бою. Затем пошел на службу в ППС, и уверенность в том, что я не простой человек, но солдат и боец, возросла. Строгая форма, автомат на ремне, за спиной — могущественное Министерство Внутренних Дел. Четкое понимание смысла слов «хорошо» и «плохо». Защитник страны, защитник общества, солдат во имя независимости, порядка и законности... Но всё оборвалось промозглой ноябрьской ночью.

Как-то легко я смирился с новой реальностью, легко переметнулся со стороны закона и порядка на сторону беззакония и хаоса. Учился, тренировался, воспитывал в себе новые ценности и совершенно забыл, что когда-то был другим. В суете криминальной жизни я потерял себя, позабыл все прежние ценности и идеалы, превратился в иное существо. Даже радовался новой жизни. Большие деньги, широкие возможности, почти полная безнаказанность, и душа, душа, данная свыше, почернела и затвердела, как остывающий поток лавы. Не Василий Красников проклял меня, изорвав до полусмерти. Нет его вины в гибели души. Лишь моя вина... Не вирус портит человека, а он сам себя портит, отрекаясь от прежних ценностей и жадно принимая новые, потому что они более красивые и блестящие. Каждый человек — пахарь своей души: как выпашет он свою почву и что пожелает посеять, то и прорастет, заколышется морем стеблей.

Погрузившись в пучину авантюрной бандитской жизни, я перестал считать себя солдатом. Утерял значения слов «независимость» и «свобода», вывернул наизнанку понятия справедливости и закона, ошибочно считал чёрный цвет белым, и наоборот. Потерял контроль над своими стремлениями и мыслями, в результате чего превратился в фигуру на шахматном поле, стал частью чужой, зловещей и непонятной игры. Поддавшись групповому инстинкту, я стал частью толпы, потерял индивидуальность. Волк в волчьей стае. Кто отличит одного волка от другого? Я никогда не задумывался над самым главным фактом своей новой жизни, никогда не задавал вопрос: «Кто я теперь?».Преступник? Чудовище? Демон?