"Фантастика 2023-116". Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
Также стрелки врага неоднократно преграждали путь нашей рати, но каждый раз они разбегались перед атакующим клином тмутараканцев, ведомых Ростиславом. Обойти себя тяжелым воинам, способным окончательно зажать нас, мы не позволили, всякий раз переходя на бодрую рысь. И в конце концов уставшие за время погони жеребцы панцирных всадников – ведь их-то Шарукан выводил за границы видимости из лагеря! – выбивались из сил. А мы без всякого отдыха продолжали движение вперед, где-то на периферии сознания понимая, что это уже конец…
Перед закатом впереди завиднелись далекие, сверкающие на солнце воды обширного водоема, границы которого терялись за
Все верно – это конец. День бесконечной перестрелки унес жизни более полутора тысяч наших лучников, колчаны уцелевших пусты, отвечать врагу нечем. Пока мы отстреливались из-за телег, удавалось собрать какую-то часть половецких снарядов, застрявших в бортах повозок и устилавших землю за защитным кольцом. А в небольших походных кузнях им при необходимости правили наконечники, была возможность и вновь оперить, да и малый запасец древков на новые стрелы у нас еще оставался. Теперь же ничего этого нет, и враг при желании сможет безнаказанно обстреливать нас столько, насколько ему хватит «снарядов».
В сумерках мы заняли небольшой холм у самого берега, а половецкое войско обступило нас со всех сторон, замкнув в полукольце у воды. Какое-то время мы ожидали решительной атаки врага. Но, похоже, Шарукан понимает бедственность нашего положения и потому бережет воинов. Да и зачем ему тратить в тяжелой сече также уставших за время преследования людей, когда завтра ему будет достаточно потратить остаток стрел? Обоз половцев пока не подошел, навскидку преследование завершило тысяч под пять куманов, еще сколько-то наверняка осталось в резерве. Даю руку на отсечение – подкрепления и повозки врага будут находиться на марше всю ночь, ведомые стальной волей старого, опытного хана. А вот к нам помощь вряд ли успеет прийти. Хотя на пути к полуострову мы нигде не встретили следов боя ушедшей вперед печенежской сотни, что вселяет надежду в успех их прорыва, одного дня явно недостаточно, чтобы собрать оставшееся войско племени. Завтра… Завтра все решится. Я уверен – враг не примет ближнего боя. Вон половцы даже окружили нас на почтительном расстоянии, чтобы, если что, успеть вскочить в седло да бежать. Шарукан, вполне возможно, пропустит нас дальше, вглубь полуострова, вот только в этот раз стрельба его лучников будет гибельной уже для дружинников.
Скорбная тишина повисла над холмом, костры нигде не горят. Выставив сильный дозор, князь позволил оставшимся отдохнуть – и измученные люди и животные забылись сном буквально на том месте, докуда сумели дойти. Я также очень устал, та душевная боль, что выжигает изнутри, не дает уснуть. Ведь это я привел людей на этот холм…
Найти Ростислава в темноте, среди вповалку слегших на землю ратников оказалось непросто – но в конце концов я обнаружил его сидящим на берегу, практически у самой воды.
– Княже?
Побратим повернул голову и поприветствовал меня легким кивком.
– Андрей.
Я устало сел рядом, и около минуты мы молча рассматривали темную гладь воды. Первым заговорил Ростислав:
– Я все время похода скучал по морю. Когда жили в Новгороде, я дважды видел северные моря, и никаких чувств они во мне не пробудили. В Ростове и Владимире я о них и не вспоминал, а в Тмутаракани… В Тмутаракани море всегда рядом. Его так много, что привыкаешь к нему как к чему-то постоянному, забываешь о его близости. А в походе я все время жалел, что так редко в нем купался, когда была такая возможность. Жалел, что так редко брал с собой сыновей – там чуть южнее города есть укромная бухта с чистым песочком, и вода там всегда теплая…
– Я помню, княже.
Действительно, я помнил этот укромный пляж, куда Ростислав дважды брал меня с собой. Но обычно он если выбирался на купание, то вместе с семьей, с сыновьями и Ланкой.
– А ты о чем сейчас жалеешь? – Побратим обернулся ко мне, и, как кажется, в его голосе вовсе и нет ожидаемого мной гнева и боли.
– Я жалею, что мы оказались здесь, что уговорил тебя на этот поход.
Князь грустно усмехнулся.
– Мы ведь могли и победить, если бы успели к битве на Альте. Или встали бы у Посульского рубежа, не выпустив половцев в степь… Но сложилось как сложилось. – Голос побратима стал жестче. – Куманы – враг. Сильный враг и жестокий. И вражда с ним ждала нас в скором будущем, мы просто нанесли первый удар, имея при том возможность победить. Но… ошибаются все.
– Верно… И вот мы здесь, на этом холме, вспоминаем о море!
Ростислав невесело рассмеялся моей шутке, и короткий, сложный для обоих разговор оборвался. Наверное, князь, как и я, вспоминает о семье, воскрешая в памяти лица любимых людей. Здесь, в тишине, у кромки воды, очень хорошо думается о близких, забывается, что идет настоящая война, которую мы к тому же проигрываем. Нет, здесь покойно и, несмотря на то что солнце давно ушло за горизонт, пока еще не слишком холодно. Только крик ночной птицы пронзает тьму, да звезды загадочно мерцают в вышине – сегодня луны на небосводе нет вовсе.
Неожиданно налетел холодный ветер, погнавший по воде рябь, и мое обоняние уловило какой-то гнилостный запах. Закряхтел огорченно побратим, сетуя об упущенном моменте, – а у меня в голове что-то щелкнуло. Понеслись мыслеобразы, воспоминания о прочитанных в детстве книгах. В частности о Гражданской войне в России начала двадцатого века, о штурме Перекопа и форсировании красными Гнилого моря – Сиваша!
Я резко вскочил на ноги и сбивчиво заговорил:
– Княже! Есть еще у нас возможность взять верх! Только людей нужно поднять тихо!
– Но как?! – Даже в темноте я разглядел, как сверкнули глаза рывком вставшего Ростислава.
– Этот водоем – не море, а всего лишь залив, он совсем мелкий! Мы можем войти в воду и пройти вдоль берега, половцы в темноте не заметят ухода рати, если не будем шуметь! А мы в это время выйдем им в тыл!
Побратим ненадолго задумался.
– Даже если так, принять бой, когда у врага по пять воинов на одного нашего…
– Но они ведь не готовы к удару в спину! Впереди дозоров оставили много, но кто ждет нападения со стороны степи? Они даже не поймут спросонья, кто напал!
Всего несколько секунд размышлял Ростислав, после чего губы его исказила хищная улыбка:
– Даже если и не победим, уйдем достойно, устрашим напоследок половцев! Но, пожалуй, стоит поступить так: ты возьмешь своих ясов и касогов, а когда ударишь, тогда и мы атакуем с холма. Пусть думают, что пришла к нам подмога, спросонья ведь действительно не разберутся!
Я утвердительно кивнул, соглашаясь с предложением князя, а он сделал шаг навстречу и с чувством обнял меня, после чего крепко хлопнул по плечу: