"Фантастика 2023-117". Компиляция. Книги 1-22

Полищук Вадим Васильевич

— Тьфу! — сплюнул я. — Короче, есть предатели братства, и ты думаешь, что меня послали они?

Я прекрасно понимал его сомнения — пришёл какой-то молодой, красивый, самоуверенный, умный и талантливый золотоголовый алти и строит из себя всезнающего хозяина положения.

Вот только «увы», я не всезнающ. Я доверяю своей интуиции, но всё же мне требуется больше данных, чтобы лучше понять, как строить дальнейшие взаимоотношения с братством.

Братство… Какое громкое и тёплое слово. Объединение друзей и соратников, связанных одними идеалами. Мы помогали друг другу, помогали тем, кто попал в беду, старались защитить острова алти от агрессивной экспансии держав Ойкумены. Мы все были из разных стран. И каждый из нас был даже отчасти патриотом. Вот только выше интересов своих Родин мы всегда ставили справедливость и законы свободного моря.

Моря прекрасны.

Моря свободны.

Но алчность и борьба за ресурсы может всё уничтожить.

Братство не было какой-то официальной организацией. Его силой был авторитет входящих в него свободных капитанов.

— Предатели… — процедил сквозь зубы Ральф. — Да. И пусть некоторые из них просто осели на суше, а другие не пытаются хоть что-то изменить… Есть те, для кого нажива и личная власть стали превыше всего! — он горько усмехнулся и покачал головой. — Как сказал бы старик Спиритус, эти люди потеряли свою свободу, став рабами звонких монет. Им нет дело до чистых вод… А ведь свободные капитаны никогда не были бедными!

— Некоторые не могут напиться, даже стоя у колодца.

— Вот-вот… — он недобро посмотрел на меня. — Так что же, капитан Лаграндж, ты будешь утверждать, что тебя не подослал ко мне кто-то из этих предателей? Или сухопутных крыс?

Я тяжело вздохнул и покачал головой:

— Ни капитан Джонсон, ни старик Спиритус, ни твой капитан Мартынов никогда не осуждали капитанов, ушедших на пенсию, — терпеливо проговорил я. — Свободный капитан волен сам распоряжаться своей судьбой. В том числе сделать свободный выбор и проститься с морем. Пока ты это не поймёшь, так и останешься малышом Ральфи.

Он хмыкнул и ответил:

— Сейчас меня называют «капитан ван дер Эльм».

— Дорасти ещё нужно, чтобы называться капитаном, — хмыкнул я, откинувшись на мягкую спинку кресла. — В общем, успокойся, Ральф. Я не из тех, кто предал идеи братства. Перед тобой сидит самый настоящий и самый свободный из всех капитанов. Будущий Хозяин Восьми Морей.

— Да, я слышал, что ты так говоришь, — скривился он. — Те, кто остались, присматривались к тебе. Не каждый день увидишь золотоголового алти. Да ещё и с патентом капитана, — он начал успокаиваться и даже сел обратно на своё место. — Вот только с чего ты решил, что тебе это по силам?

— Потому что это аксиома, — спокойно произнёс я. — Вот только в мире существует только один корабль, на котором открывали новые моря. И я собираюсь наведаться к предателю и вернуть его.

В этот момент Ральф разливал вино и так и застыл с бутылкой в руке. А тёмно-фиолетовая жидкость в полнейшей тишине наполняла кружку.

— Прольёшь, растяпа! — окликнул я.

— Знаешь, — он оттаял и принялся наполнять другую кружку, — ты говоришь очень нагло и ведёшь себя дерзко. Любому другому я бы уже сломал несколько костей.

— Но?

— Но почему-то кажется, что тебе можно верить. Почему-то я чувствую, что ты говоришь правду. Хоть ты и говоришь странные и страшные вещи. Вернуть Лудестию?

— Можешь считать, что я оговорился и нужно сказать «забрать».

— Ты утверждаешь, что Джекман предатель? У тебя есть доказательства? Дель Ромберг что-то рассказала?

— Я просто знаю, что Бари бессовестно наплевал на всё, что было дорого его лучшему другу и капитану. А ещё я знаю, что он отравил Леона Джонсона во время завтрака. Эй! Вот чего ты на стол льёшь, а?

— Отравил?! Он его убил?! — резко поставив бутылку, Ральф навис над мокрым столом.

— А ты всерьёз думал, что легендарный капитан мог отравиться керуанской тыквиной? Не смеши мои портки, Ральфи. Это был яд рыжей тропической лягушки.

— Вот как… — с облегчением вздохнул мужчина и плюхнулся в кресло. — Значит наши догадки были верны…

— О, вы всё-таки догадались? — искренне обрадовался я. — Честь и хвала! А то, кого ни спроси о смерти Леона Джонсона, все пытаются спрыгнуть с темы.

— Да уж… — горько усмехнулся Ральф. — Люди боятся Бари. Доказательств у братства нет, но братство считает его главным предателем. А также виновником смертей многих капитанов…

— Не сомневаюсь, что братство право, — я отхлебнул вина.

Ральф поднял глаза и устало прищурился.

— Ты странный, капитан Лаграндж. И чем больше я думаю о твоей странности, тем сильнее болит у меня голова.

— Это вино. Ты выпил залпом две кружки.

— Нет, не оно. Знаешь, братья свободные капитаны очень любопытны. В нашей природе искать ответы на загадки, находить что-то новое… Мне не даёт покоя главный вопрос. Кто ты такой, капитан Лаграндж?

Я усмехнулся, прислушиваясь к своим внутренним ощущениям. А затем ответил:

— Что ж, покажу тебе кое-что, брат. Цени, ты будешь первым. Правда, не уверен, что твоя голова не лопнет от эмоций.

Я поднялся со стула и сделал обещанное. Ральф же со своего стула рухнул. А затем вскочив, залпом влил в себя третью кружку.

* * *

В общем, мы славно посидели. И все свои письма я оставил у Ральфа, он пообещал разослать их адресатам. Всяко проще, чем лично договариваться с курьерскими судами или искать попутчиков.

Внутри одного моря можно было, конечно, связаться с народом через Транслятор… Но не до всех удалось дозвониться. Кроме того, я до конца не уверен, что смогу обезопасить канал связи, вдруг кто подслушает разговор.

А вот с письмами надёжнее. Велено передавать лично в руки, а на конвертах инструкция, как открыть и, главное, кому открывать.

Иными словами, если, например, письмо для Александра Лагранджа решит вскрыть Эндрю, конверт выделит молочко звериного папоротника, которое размоет чернила.