"Фантастика 2023-119". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
– А как же Скверна? – прошептала она и медленно перевела взгляд к почему-то открытому сундуку. Расталкивая в разные стороны всякий позабытый скарб, запустила руку на самое дно огромного ларя.
Баба Яга пыхтела от натуги и нахлынувшего возбуждения.
– Есть!
Длинный сверток доставала с трепетом и затаив дыхание. Ритуальная мантия рассыпалась прямо в руках, обнажив уродливые ножны величайшего артефакта всех времен и народов.
– Скверна! – злорадно прошептала ведьма.
Баба Яга медленно потянула
Помолодевшая Баба Яга зашипела – ей не хватало людских слов, чтобы выразить свою злобу.
– С тебя все началось! – сквозь зубы прорычала ведьма, потрясая великим клинком.
Опомнилась – побежала к тыну и легко сбила череп Преславы.
Колдунья бросила потрясенную Скверну прямо в грязь, догнала покатившийся череп, бережно взяла в ладони и поднесла к лицу. Какое-то время она безмолвно вглядывалась в пустые глазницы, и только крылья ноздрей трепетали и вздрагивали, но больше она не вымолвила ни словечка.
Яга решила похоронить отлакированный тысячелетием череп. Отложила его в сторонку и, подхватив грязную униженную святотатством Скверну, принялась неистово рыхлить землю прямо посреди своего дворика – в самом центре магического круга.
Работала долго, время от времени отваливая пригоршнями черную землицу в сторону. Ей хотелось вырыть глубокую ямину, которая сослужила бы Преславе и другим покойникам доброй могилой успокоения. От этой мысли Яга выпрямилась с растопыренными черными от грязи пальцами и подставила чумазое лицо под моросящий дождик.
– Всех. От загробных мытарств надобно упокоить всех.
Ведьма вновь ухватила оскорбленную Скверну и принялась снимать все черепа – один за другим. Больше двух дюжин людских судеб снесла чаровница-убийца к самому краю свежей могилы.
Это ее жертвы – ее!
Они безмолвно посматривали пустыми глазницами, и она как будто бы чувствовала этот немой укор. Взгляды эти жгли каленым железом озябшие щеки и затылок женщины.
Это они – ее грех и ее ответственность перед богом. Вопрос – перед каким?
Яма, которую она подготовила, оказалась мала для целой горы человеческих останков, поэтому она вновь била и била рассерженной Скверной по сырой земле.
К потемкам управилась – отрыла глубокую братскую могилу и поместила в нее все черепа своих прежних жертв. Затем целую вечность засыпала могилу, приговаривая:
– Сама! Я должна все сделать сама!
Закончила за полночь. Уставшая и грязная, она буквально заползла в избушку и уже там, рядом со своим любимым гробом заснула, не в силах улечься удобнее.
Тревожное ночное ненастье миновало, как мельчайший речной песок сквозь пальцы, и к утру выглянуло красное солнышко. Хмарь отступила, и зашевелившаяся Баба Яга пробудилась, уселась, припоминая вчерашние события, и улыбнулась с ехидцей:
– А вот теперь настала его очередь!
Она пошарила по полкам и нашла замечательный винный кубок.
Ох, и не простой был тот кубок: на червонной толстой ножке, отчеканенной из золотых римских монет, инкрустированной крупными рубинами, возвышался перевернутый череп самого Чернобога.
Ведьма с торжествующим хихиканьем, не задумываясь, отломила от удерживающего его постамента и побежала во двор к обезглавленному тыну.
Там ее уже ждали!
Несколько десятков колышущихся серых теней рыдающих дев тянули к Яге призрачные уродливые руки и, беспрерывным, еле различимым шепотом вздыхая, протяжно взывали к вечной ведьме:
– Отец просит! Не надо! Не трогай его голову! Не надо на кол! Умо-ля-ем! О, великая!
Баба Яга ехидно скривила рот в тонкую ломаную линию и гневно проговорила:
– Ага! Значит убиенный Чернобог своих доченек-лихоманок ко мне прислал. А, ну, брысь, окаянные. Низвергнитесь туда, откуда пришли!
Вдруг подул ветерок, и заколыхались призрачные растрепы, завыли в голос, но постепенно смолкли, исчезая.
– Видать несладко черному богу в огненно-ледяной Нави.
В хмуром раздумии Яга медленно подошла к злополучному тыну. Используя колоду, торжественно водрузила череп Чернобога на бывший кол Преславы и захлопала в ладоши.
– Тут твое место, изверг. Исковеркал мою жизнь, так теперь послужи пугалом.
Она еще долго хлопала себя по бокам и притоптывала на месте от смеха.
И вдруг, повернувшись к избушке на курьих ножках, скомандовала:
– Просыпайся от дремы, старая курица! Готовься – за кромку пойду.
Избушка шевельнулась, а затем встрепенулась петушком от гузки до гребешка. Она захлопала ставенками от радости и, как бы приглашая войти, широко растворила дверцу.
Помолодевшая Яга с грустью посмотрела на рассветную зорьку и, подобравшись, вошла в хату. Там она прислонила кулачки к векам и потребовала:
– А ну, изба, повернись к Яви задом, к Нави передом!
Избушка как будто бы только этого и ждала. Она захлопнула ставни, дверцу, печные заслонки и, заскрипев, принялась разворачиваться, осторожно переступая, как курочка над яичком. Шажок, шажок, присела. Встала, опять топталась, поворачивая себя – заколыхалось все в избе, загремели склянки, горшки, а гроб Яги, так тот сам на бок завалился. И вот замерла избушка, пыхнув на прощание золой из потухшей печи.
Баба Яга все поняла и неожиданно прошептала: