"Фантастика 2023-138". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
– Сделаю, – кивнул военфельдшер и ушёл.
Адмирала пока держали у него, один из матросов его охранял.
Мы не торопились уходить под воду, перешли только на позиционное положение – это, как я уже говорил, когда рубка видна, а палуба скрыта под водой. На рубке мы впятером были: я, Мальков, дежурный командир и двое сигнальщиков, которые внимательно всматривались во тьму вокруг. Было видно, что на берегу что-то происходит, мелькал свет, а потом вдруг зазвучала боевая тревога по всем кораблям и в самом порту.
– Товарищ старший лейтенант, – обратился я к Малькову. – Вам нужно получать личный опыт командования подлодкой и атакой вражеских кораблей. Итак, ваша задача – атаковать и потопить бывший броненосец и те два эсминца, что стоят рядом с ним на якорях. Можете использовать все пять торпед, которые находятся у нас в торпедных аппаратах. Действуйте.
Мальков сразу стал командовать, и мы спустились вниз, так как он решил атаковать с перископной глубины, благо глубины здесь позволяли. Он отдал необходимые приказы, у бортов забурлила вода, заполняя цистерны, и лодка постепенно уходила под воду.
– Тревога на берегу – это осназовцы нашумели? – поинтересовался старпом.
– Вряд ли. Скорее всего, адмирала хватились, – ответил я, делая в бортовом журнале запись о том, что поручил атаку немецких надводных сил своему старпому. Тут всё нужно записывать. Если атака будет удачной, это сильно поможет карьере старпома, да и на награды командование не поскупится. Писать представления, конечно, буду я, но утверждают-то наверху.
Мальков поступил продуманно, атаковав сначала эсминцы: бывший броненосец от него никуда не денется. Мы уже подошли к стоянке. Оба эсминца снимались с якорей, броненосец пока стоял, хотя и там разводили пары. Всюду мелькали лучи прожекторов, немцы плюнули на светомаскировку, тем более, как оказалось (я подслушал доклад командиру броненосца), пропали два тральщика. Ха, про сторожевик они пока не знают.
Мальков решил использовать торпеды по одной: одна торпеда первому эсминцу, а вторая – другому. С первым пуском я не видел проблем, а вот со вторым они могли быть: эсминец уже снялся с места, одновременно поднимая якорь, так что торпеда прошла бы за кормой. Вот я и посоветовал чуть сменить положение корпуса. В итоге два выстрела – два попадания.
Разрывы были хорошо слышно, да и мы с комиссаром глянули в перископ, чтобы засвидетельствовать попадания, после чего сделали записи в бортовом журнале и расписались. Первому эсминцу оторвало нос, он шёл на дно; с учётом глубины в двадцать восемь метров полностью скроется. Второму всё же попали в корму, в результате чего произошла детонация мин, так что он мигом скрылся под водой.
После этого две торпеды пошли уже броненосцу, а «семёрка» задействовала обратный ход, разворачиваясь к нему кормой. Всё же двух торпед ему было мало: немецкие боевые корабли имели удивительную живучесть, это не английские, которым хватает одного, ну или двух попаданий торпед. Так как прицел был точным (тут всего три кабельтова, а это чуть ли не в упор), мы с комиссаром подтвердили два попадания, звуки разрывов до нас тоже донеслись. Потом ушла пятая торпеда, из кормового аппарата, которая окончательно поставила крест на возможном спасении корабля. Немцы это тоже поняли: броненосец ложился на бок, люди пытались спастись.
– Старший лейтенант Мальков, благодарю за службу и образцовую атаку вражеских кораблей, – сказал я, отдав честь, после чего добавил: – Принимаю командование лодкой. Полный ход с разворотом влево, уйти на глубину двадцать метров. Артиллеристам готовность двадцать минут.
Вскоре подошли комиссар и главстаршина Аверченко, командир палубного орудия. Им я и озвучил мой план, показывая на карте порта, как действовать. Все присутствующие в центральной рубке также меня слышали.
– Вот тут в ожидании разгрузки стоит на якоре большой транспорт с рудой, восьмитысячник. Всплываем у его левого борта и под прикрытием открываем орудийный огонь. Здесь у причала стоит подлодка, однотипная с нашей, начнёте с неё. Зенитки зарядить и в первую очередь накрыть два торпедных катера, они вот тут, пока ещё на месте. Затем расстрелять зажигательными снарядами пакгаузы и склады. Дальше уже займёмся шведами. Бьём вот по этим четырём, которые стоят на разгрузке. Остальные будут в мёртвой зоне, но и этих вполне хватит. Это всё, готовьтесь.
Комиссар и главстаршина козырнули и ушли. Я довёл субмарину до места, и мы всплыли. Сразу открылись люки, выбежали артиллеристы, и цепочка матросов начала подавать снаряды. Со стволов снимали затычки, устанавливали прицелы и подавали первые снаряды.
Первым грохнуло палубное орудие, то самое «ахт-ахт», и у борта «семёрки», на палубе которой тоже суетились артиллеристы, встал фонтан разрыва. Вторым выстрелом попали, яркий цветок разрыва возник и погас на рубке, частично сметя артиллеристов осколками. Тут и зенитки заработали, стреляя по катерам, которые уже отошли от пирса, но были подсвечены пожаром на берегу. Клянусь, не знаю, откуда там пожар и кто виноват, но факт – он был.
Старпом с частью команды спешно перезаряжали торпедные аппараты в носовом отсеке, поскольку в кормовом отсеке перезаряжать было нечего: там всего и были две торпеды, основная и запасная, и обе были использованы. А все остальные помогали артиллеристам, так что выстрелы гремели практически не переставая. Лодка ушла ко дну, даже швартовы, не выдержав её веса, были вырваны с корнем. Оба катера тоже выбыли из строя: один, замедляясь и погружаясь носом, горел, второй уже фактически утонул.
Обе зенитки, добив остатки лент по пакгаузам, перезаряжались, а палубное орудие уже било по шведским судам. И да, мы не забыли о шведах у рядом стоявшего судна: двое автоматчиков и пулемётчик держали на прицеле борт, так что когда там показались головы, были даны несколько предупреждающих очередей, и больше шведы не показывались.
А вот когда мы фактически добили шведов, и, благодаря очередям с зениток три из четырёх судов полыхали, а четвёртое просто тонуло, горели склады и пакгаузы на берегу, я заметил, что шведы рядом вытягивают якорь и, поднимая пар в котлах, снимаются с места, явно собираясь уйти. Да только они опоздали: немцы были настолько злы, что открыли по судну огонь, явно надеясь достать нас, когда снаряд пройдёт судно насквозь. Стреляли и береговые батареи. Всё, пара валить.
– Покинуть палубу! – скомандовал я, всё это время находившийся на мостике.
Очередной немецкий снаряд разворотил борт шведа. Один матрос, снимавший прицел с орудия, вскрикнул и упал: ему досталось осколком. Его быстро подхватили и начали аккуратно спускать вниз, где его уже ждал врач. Убедившись, что всё снято и орудия закреплены, я отдал приказ погрузиться. Тем более швед, полыхая, подожжённый немцами, к тому времени практически ушёл в сторону.
Мы успели, удалились, шуруя в сторону, пока три тральщика и два сторожевика утюжили бомбами то место, которое мы только что покинули. Ещё два корабля выискивали нас, снуя туда-сюда. Уходил я не наобум, а к довольно сильному течению, где, встав в струю, заглушил все системы, оставив только дежурное освещение, и позволил течению тянуть лодку к выходу из бухты.