"Фантастика 2023-138". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
Команда, пока было время, занималась перезарядкой торпедных аппаратов. Пока артиллеристы расстреливали цели, старпом с небольшой группой торпедистов успел зарядить только два аппарата, теперь вот заряжали ещё два, старясь делать это тихо, а то слухачи немцев нас очень старательно искали. Не всегда удавалось соблюдать тишину, но аппараты всё же зарядили.
А я направил «семёрку» к выходу. В принципе, целей в порту хватало, но хорошего понемногу. До рассвета оставалось не так много времени, а нам ещё нужно вырваться из порта и отойти подальше. Ловить нас будут очень старательно.
Оп-па, а немцы не дураки: половина тральщиков, бросив бесполезные поиски, рванули к выходу, туда же направились два минных постановщика, получившие приказ поставить противолодочные сети и минные цепи, чтобы закрыть напрочь выход из порта.
У меня мелькнула было идея расстрелять торпедами трёх оставшихся шведов, что-то потратить на мелочь, которая нас ищет, а потом, замаскировавшись, встать у той же корабельной свалки. Но подумав, я решил не менять план и всё же покинуть Любек. Шанс выскочить есть, и рисковать не стоит, мы и так по меркам подводников отлично поработали, я бы даже сказал более чем.
Всё же немцы не успели заткнуть выход, и мы, двигаясь фактически у берега, где было всего метров десять глубины, проскочили и направились к выходу. А вот там нас ждали обе субмарины, те самые, малая и французский трофей (я всё же опознал по обводам бывшего француза).
Я стоял у акустика, всё так же с наушниками на голове, и управлял лодкой согласно счислениям штурмана по гирокомпасу, но это для видимости. Ноги уже не держали (какой час стою), так что, согнав с места акустика, я устроился на стуле и сообщил:
– На выходе нас ждут две немецкие субмарины. Будем атаковать. Боевая тревога.
До рассвета оставался час. После зарядки торпедных аппаратов две трети команды часа два уже отдыхали, остальные управляли лодкой. Сейчас все снова вскакивали и бежали по боевым постам.
В этот раз я не стал устраивать перестрелку, как с первой немецкой подлодкой. Мы там чудом выжили, повезло, что торпеда мимо прошла. Я не ковбой, чтобы встать перед противником, прошлую ошибку признаю. Поэтому ушёл чуть в сторону и на небольшой скорости направился к малой подлодке. Она вёрткая, самая опасная из двух немцев.
Вскоре нас услышали, хоть мы и подкрадывались на малом ходу, то давая ход, то стопоря его и двигаясь по инерции. Акустик у немцев оказался хорош, всё же засёк нас, когда до них осталось чуть меньше километра.
– Полный ход. Два румба влево, – тут же скомандовал я.
Капитан противника тоже отдал приказ вперёд самым полным, а я, довернув, сделал так, чтобы их лодка оказалась на пути нашей торпеды. Дифферент делать не нужно, мы с малой находились на одной глубине. Это француз ниже на двадцать метров, да ещё и в стороне на три километра.
– Первый торпедный аппарат товсь! – скомандовал я.
– Есть товсь!
Стрелять я не торопился, пока не был уверен в результате. Субмарины сближались, и вот когда по моим расчётам попадание стало неизбежным, я скомандовал:
– Первый пуск!
– Есть первый пуск.
Торпеда ушла, и я пристально наблюдал за нею, скинув наушники: не хотел оглохнуть от разрыва. Прямое попадание в корпус у носа. Дав послушать звуки разрушения корпуса другим командирам (особенно хорошо был слышен удар корпуса о дно), я повёл лодку дальше. Бывший француз, поворачивая, направился нам навстречу: он слышал звук взрыва, но ещё, видимо, не понял, что случилось.
– Вторая субмарина идёт на нас… Похоже, средняя. Мы уничтожили малую, береговой обороны.
На француза я потратил две торпеды, зайдя сбоку. Первая попала в палубное орудие, оторвав его к чёрту, и нанесла повреждения внешнему корпусу. Но лодка осталась на ходу и начала проводить процедуру экстренного всплытия, продувая цистерны, вот и пришлось добить её второй торпедой.
После этого мы, опускаясь на глубину, на полном ходу направились прочь. Мы выполнили задание, навели шороху в Любеке, уничтожили немало боевых кораблей и теперь возвращались. Не припомню, чтобы столько побед было даже у немцев, а ведь они признаны лучшими подводниками в мире. Что они теперь скажут? Ну да, я читер, не отрицаю, даже признаю. Но кто не стал бы использовать такие сверхумения, если бы они у него были? Вот и я использовал.
Наверху уже рассвело. Акустики с тральщиков, слышавшие взрывы, покинув порт, начали розыски снаружи. Вот самолёты не нагнали: погода была нелётная.
Но мы ушли. На малом, иногда стопоря ход, пропуская над собой вражеские корабли, ушли. Мы возвращаемся, но у нас ещё остались две торпеды, и стоит найти цель, на которую их можно потратить. Может, к финнам заглянуть?
Наконец буксир подвёл нас к причальной стенке, и лодка, вернувшаяся из тяжёлого похода, встала у пирса. В общих чертах командование флота уже знало о наших успехах. На пути к Любеку, в порту и на обратном пути я отправил шифрованные сообщения.
Кстати, на обратном пути нам встретился конвой из трёх грузовых судов, которые шли из Финляндии под охраной двух кораблей сопровождения. Я передал командование Малькову, и он атаковал противника. Два транспорта мы отправили на дно, но все торпеды у нас вышли, и потом мы долго бегали от финнов.
И вот, наконец, наш тяжёлый поход закончился, и мы дома. Единственное, в чём я был уверен, так это в том, что меня снимут с лодки. Даже салют при входе на базу холостыми выстрелами в количестве потопленных судов и боевых кораблей ничего не решал.
Поэтому, забрав вещи, а также рапорты и документы, я покинул лодку, отдав честь её флагу в последний раз. А встречали нас с оркестром и запечённым поросёнком на подносе (вкусный!) – не знал, что эта традиция уже существует. Но главное, мы вернулись.
– Знаешь, как тебя немцы прозвали? – спросил адмирал, который нас встретил и принял от меня устный рапорт о походе. Мы устроились в его машине, а моя «эмка» ехала сзади. – Капитан «Неуловимого». Они такие силы задействовали в поисках, а вы ушли.