"Фантастика 2023-143". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
Понимание, насколько сильно ошибся чародей, судя по всему, настигло нас с Эмилом одновременно. Он хмыкнул весело, не скрываясь, качнул головой.
– Надо же, какие сюрпризы мне преподносит сегодня жизнь. Хорошо, пусть так! Как твое имя, чародей?
– Иршад Ат’Фаюм.
– Клянусь тебе ребенком, что ты видишь, Иршад Ат’Фаюм, что моя рука не обратится против тебя, а мои воины не причинят тебе вреда. Я не буду тебе врагом, пока ты сам не измыслишь против меня зло.
– Иршад Ат’Фаюм принимает твою клятву, и падут на твою голову семь проклятий, если ты нарушишь данное мне слово! – Чародей, отпустив свою пленницу, вздымает обе руки, вычерчивая ими в воздухе некий символ, вспыхнувший тусклой зеленью, и отшатывается, ударяясь спиной о дверной косяк, когда рисунок вдруг расплывается в воздухе дымкой.
– Wat’ gaan?! [47] – Чародей смотрит на нас в такой растерянности, что мне его становится даже жаль. Я уже догадываюсь, что сейчас случится – с моего места было отлично видно, как островитянин минутой раньше скользнул за дом старосты, и он туда пошел явно не подснежники собирать…
Восклицание чародея еще не успело затихнуть, как за его спиной из темноты, царившей внутри дома, блеснула сталь.
Чародей, что должен был кулем рухнуть на ступени от удара по затылку, упал на четвереньки, столкнув с крыльца свою жертву, но по какой-то причине не потерял сознания, тряся головой, словно собака, которой в ухо попала вода. Харакаш, скривившись, схватил его за шкирку, намереваясь приложить рукоятью кинжала еще раз, но вдруг замер, страшно темнея лицом.
47
Что происходит?! (тохаимск.)
Вцепившийся в его руку чародей что-то закричал все на том же, неизвестном мне языке, и Эмил, уже не заботясь о маскировке, бросился вперед, размазываясь в пространстве… Чтобы кубарем откатиться прочь от вставшего на его пути мастера меча.
Чародей прячется за спиной Харакаша, вцепившись в левую руку островитянина, и дикими глазами смотрит на меня.
«Трындец…» – в одно слово выразилось у меня в голове отношение ко всей сложившейся ситуации, прежде чем на лице прячущегося за островитянином мужчины появилась злорадная и мстительная усмешка.
– Убей ее, – приказывает он, и… ничего не происходит. Ну, то есть, конечно, происходит, но явно не совсем так, как чародей рассчитывал.
Вместо того чтобы сломя голову броситься выполнять приказ, Харакаш делает очень медленный тяжелый шаг вперед, не сводя с меня взгляда. У него на лице вздуваются вены, загорелая кожа в один миг краснеет, губы кривятся в какой-то жуткой гримасе.
– С-с-с… – Он морщится, и я вижу, как от чудовищного напряжения в глазах мастера меча начинают лопаться сосуды. Островитянин резко выдыхает, замирая и едва заметно дрожа, набирает в грудь воздуха… – Сука, да вдарь ему! – рявкает он на настороженно замершего неподалеку Эмила, после чего резким движением, будто сведенный судорогой, падает с крыльца вбок, открывая спрятавшегося за спиной чародея.
Эмил словно только и ждал команды. И вопреки всем клятвам, которые давал буквально минутой ранее, врезался в чародея, мастерски заламывая тому руки и запихивая в рот какую-то тряпку, взятую невесть откуда. После чего примерился и нанес один точный удар куда-то в область головы.
Чародей, до этого еще пытающийся трепыхаться, безжизненно обмяк в руках храмовника.
– Рыжий, ты в порядке? – Эмил был все еще в моем облике, но сбить островитянина с толку это не могло.
Выбравшийся из-под крыльца и стряхивающий с себя снег Харакаш был лицом чернее тучи, а взгляд его не обещал ничего хорошего. Ни чародею, ни Эмилу, ни мне.
Наградив сидящую поверх бессознательного тела фигуру долгим взглядом, мастер меча повернулся ко мне. Мне стоило большого труда удержаться от инстинктивного шага назад – залитые кровью белки глаз со светлым зрачком смотрелись очень жутко.
– Ваше высочество. – Харакаш сделал паузу, прикрыл глаза, губы его беззвучно шевельнулись. Вот и пойми, то ли он выругался, то ли всерьез, как говорил в библиотеке, попросил у своего бога терпения! – Кажется, вы должны были прибыть в составе нашей армии?
– Да, ты прав, стоит позвать Бернарда. Они ждут за деревней. Ты… хорошо себя чувствуешь? Мне казалось, что на тебя не действует… – Я замялась, все же отведя взгляд от лица своего наставника. Он хмыкнул, устало потерев лицо руками, и тут же недовольно зашипел от причиненной собственными действиями боли.
– И ты была права.
– Но как же?! – Я снова подняла удивленный взгляд на мастера меча, но он лишь коротко взмахнул рукой, недовольно хмурясь.
– Оставим этот разговор. Он не для посторонних ушей. – Островитянин глянул поверх моего плеча, и я обернулась на въезжающего в деревню Бернарда, испытывая некоторое облегчение от того, что больше не нужно смотреть в лицо Харакаша, и в очередной раз обещая себе пристать к нему с расспросами. Когда-нибудь потом. Когда будет более подходящее для этого время.
Бросив взгляд за спину на Указующего, успевшего за это время подойти к Эмилу и о чем-то с ним коротко переговорить, Харакаш кивнул мне и понесся наперерез всадникам Бернарда. Из обрывков их быстрого разговора я поняла, что не все люди в герцогских цветах были убиты и уж точно не все успели покинуть деревню.
В итоге было решено, что наш авангард прочешет поселение, а всадники будут охранять окраины, не позволяя никому выбраться за его пределы.
Перед тем как отправиться в составе одной из групп осматривать дома, Гир опустился рядом с чародеем на колено и, весьма грубо схватив его одной рукой за волосы и оттянув голову назад, положил вторую руку ему на лоб. Я, ожидая, что сейчас увижу что-то весьма интересное, тут же принялась изучать скульптурную композицию «Жрец и поверженный змей» с энергетической точки зрения.
Вначале мне показалось, что ничего не происходит. Это «ничего» длилось десяток ударов сердца, пока я не заметила, что бледно-зеленый покров чародея истончается, становится все более незаметным, а золото, окружающее Гира, приобретает изумрудный оттенок. Когда энергетическое поле вокруг бессознательного тела стало таким тонким, что едва-едва было заметно, храмовник остановился. Встав и брезгливо вытерев руки, Указующий посмотрел на меня.
– Необходимо отнести его в любой из пустующих домов и привязать так, чтобы он не мог по своей воле кого-то коснуться. Своих сил ему хватит ровно на то, чтобы дышать и отвечать на вопросы. – Помедлив, Гир покосился на Эмила, который все еще находился в моем облике, и снова вернулся взглядом ко мне. – Я редко так делаю. Но этот человек опасен.
Он что, оправдывается?
Я кивнула, сохраняя молчание. Гир, снова глянув исподлобья на Эмила, коротко выдохнул, подозвал двух храмовников и велел им и Безымянному найти веревку, крючья и обездвижить пленника, но не калечить прежде времени.
Оговорка храмовника мне совершенно не понравилась. Я четко решила для себя, что люди, последовавшие за мной, не будут никого пытать, и не собиралась поступаться своими принципами ни ради Альвина и его мести, ни ради кого-либо еще.
Да, возможно, это раньше был самый эффективный способ добраться до правды, но теперь у меня есть Жало и возможность почерпнуть знания практически из первых рук, так что в пытках надобность явно отпадает.