"Фантастика 2023-174". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
Еще интересные факты про ножевой бой — в нем остается слишком много места для случайности. Оружие вообще имеет тенденцию уравнивать шансы — неважно, большой ты и сильный, или маленький и хлипкий, мужчина или женщина, полковник Кольт в свое время уравнял всех, но полковник Боуи — тоже не лыком шит. Когда хрупкая девушка бросается с кулаками на здоровенного атлета — исход предсказуем. Она просто не сможет нанести ему достаточно повреждений своими кулачками. А попасть по «фамильным драгоценностям» — это навык нужен. Но, дайте ей в руки остро заточенную полосу металла и все изменится. Если она быстрая, если она — психопатка, которая не испытывает страха причинить боль другому человеку и очень целеустремленная особа — вам не захочется оказаться с ней в одном помещении. Особенно — в полутемном помещении.
Так что вот вам рецепт, как выровнять шансы между мной и школьницей. Темное помещение, которое она знает лучше, чем я, ее глаза уже привыкли к освещению. Острое лезвие в руке, а я сам подбирал ей клинок, и он не согнется, не сломается и если взмахом ножа она заденет мое предплечье, то кожа мгновенно разойдется в стороны, словно ее расстегнули молнией — до кости. И самое важное тут не место и не орудие. Самое важно — это она сама. Многие люди никогда не смогут преодолеть внутренний барьер, перешагнуть порог и нанести удар человеку ножом — я видел, как такие останавливаются, даже обороняя себя и своих близких. Этот барьер почти физический, он предотвращает вымирание человечества как вида, это эмпатия в ее ультимативном проявлении, но у нее нет этих правил в подкорке. Она вообще — странная девушка. И поэтому я знаю, что она не остановится. Ни сейчас, ни потом.
Я знаю много интересных фактов про ножевой бой. «Хара Моритон» — это моя школа ножевого боя и самое главное, самое первое правило, которое вдалбливал нам Сергей Юрьевич звучит так — «если ты можешь избежать боя на ножах — лучше сделать это». Не разыгрывать из себя Зорро, не махать клинком, а развернуться и убежать. Потому что в этом деле слишком много места для случайностей. Если вы деретесь на кулаках, то удар вскользь, удар, который не концентрирован — не нанесет вам вреда. Но ножи… достаточно задеть вскользь, в некоторых местах артерии и вены так близко к поверхности кожи… а еще — вы знаете, что тело реагирует на быстрые движения и может не заметить медленного? А всунуть нож в живот можно и не быстро… я знаю тысячу и одну вещь про ножевой бой и все, что я знаю про это неприятное, грязное и чрезвычайно опасное занятие, — это то, что мне сейчас нужно убежать. Потому что есть нехилая такая вероятность быть серьезно пораненным. А быть серьезно пораненным Шизукой — это быть ею убитым, потому что она — не остановит бой, не окажет скорую помощь, а, скажем — дождется пока я истеку кровью. Усугубляет все это еще и тот факт, что я не хочу убивать Шизуку. Но, вполне вероятно — придется. Потому что у меня нет роскоши преимущества, а сохранить человека после того, как вывалил ему кишки на коленки… можно. Если вовремя оказать помощь и не задеты крупные артерии. Если вызвать скорую помощь и остановить кровь и… сдаться полиции. Так много если.
— Зачем ты это сделала? — спрашиваю я у темного пространства. Пространство молчит, но я знаю, что она — где-то тут. Просто потому, что передо мной на бетонном полу заброшенного рыбного завода — лежит труп. Я уже наклонялся к телу, я уже знаю, что начинает наступать трупное окоченение, значит с учетом температуры — труп лежит тут уже несколько часов. Вполне достаточно, чтобы подготовить местность… в конце концов ловушки установить. Я не обучал Шизуку такому, но… она умная девочка.
— Ты же понимаешь, что нам следует об этом поговорить? — я гашу фонарик на смартфоне и жду, пока мои глаза привыкнут к полутьме. Скорей всего она нападет именно сейчас, сейчас я беззащитен, несколько секунд, может дольше. Надеюсь, все же у нее нет прибора ночного виденья, иначе я спекся. Достаю из кармана свой складной нож, он именно такой, как и завещал Сергей Юрьевич — на вид маленький и совершенно не страшный, короткое лезвие, линейный замок, хорошая сталь. И такой вот нож никогда не вызовет лишних вопросов в полиции, именно такие и называют перочинными… но он очень острый, у него есть упор под большой палец, и пусть длина клинка меньше, чем ширина моей ладони (едва-едва), но этого более чем достаточно.
Щелк! — легким движением я давлю на «плавник» и подпружиненное лезвие вылетает из рукояти. Я усиленно моргаю, прижимаясь к стенке и держа нож в опущенной руке у коленки. Нельзя показать страх, нельзя показать, что я ее опасаюсь. Прямо сейчас она боится меня больше… если это можно назвать страхом. Скорее — она разумно опасается, что я как та кошка — не обучил своего Тигра всему и все еще держу козыри в рукаве. И если я смогу убедить ее, что так и есть — то все еще можно вернуть на круги своя… но работы будет много. Я совершил ошибку, не обращая внимания, пропустив признаки активизации темной попутчицы у нее, видел же как у нее глаза горели в тот раз, да она едва не кончила там же, а связывать убийства и сексуальность — это опасная дорожка.
Моргаю. Никого. Глаза привыкли к полутьме, и я вижу достаточно для того, чтобы разглядеть и тело на полу и бетонные колонны, за которыми так удобно прятаться. И потолок с металлическими балками — достаточно широкими, чтобы можно было передвигаться по ним, пригнувшись и одевшись во все темное. На мне же — белая рубашка, но это уже без разницы. Она видит меня с самого начала, и черная одежда не помогла бы мне исчезнуть.
Тренькает телефон, я чертыхаюсь. Конечно. Она будет присылать мне сообщения. Я не могу не посмотреть на единственный канал общения с ней, а каждый взгляд на экран смартфона будет означать, что мне снова придется щурить глаза, привыкая к полутьме. Умно. Поднимаю смартфон, убираю яркость экрана на минимум. Ага. «Поиграем в прятки?» и улыбающийся смайлик. Нет, не просто улыбающийся, а игривый такой — с высунутым языком.
— Почему бы и нет? — говорю я, опуская телефон: — надеюсь ты понимаешь, что это все может закончится только одним способом. Я найду тебя и надеру тебе задницу. Прямо выпорю. И не так, как На-тян со старостой развлекаются, нет. У тебя вся жопа синяя будет. Почему… вот с каких таких умозаключений ты вдруг решила, что ты — можешь меня ослушаться? Что ты можешь бросить мне вызов и остаться безнаказанной? У тебя еще есть шанс отделаться легким испугом — если ты прямо сейчас выйдешь из сумрака и упадешь мне в ножки и прощения попросишь… — я начинаю двигаться вперед, вдоль стены, я иду и говорю, зная, что она — слушает.
— И объяснишь, что это за человек на полу лежит и зачем ты его убила. Нет, погоди, даже не так… ты объяснишь, почему ты — посмела меня ослушаться. Меня, если честно, не волнуют убийства, люди постоянно умирают. От простуды, сбитые автомобилем, или там в метро на рельсы шагают. Я не знаю этого… кто бы он там ни был. Мне все равно. Ценность человеческой жизни, декларируемая философами древности — штука весьма относительная. Всем насрать на этого конкретного человека, кроме, может быть его семьи. Потому меня волнует другой вопрос, Ши-тян. Вопрос простой и понятный. — я приостанавливаюсь и набираю воздуха в грудь. Чувствую, как у меня непроизвольно поднимается верхняя губа, как сужаются глаза и натягиваются мышцы на скулах, превращая лицо в гримасу, подобную тем, что изображают самурайские маски — лицо гнева.
— Какого черта ты ослушалась, Ши-тян?! — рычу я утробно. Сейчас я уже внутри, я уже принял решение и сейчас — мне не страшно. Сейчас во мне просыпается Темный и именно поэтому я боялся, что не успею оказать ей первую помощь. Но этих мыслей больше нет. Есть только я и она. И мне надо просто найти ее.
— Это было так сложно? Я требовал от тебя запустить спутник на орбиту? Может быть я просил тебя найти мне философский камень?! Познать самое себя и посадить розовые кусты? — на самом деле у меня есть преимущество. Всегда было. Я знал… нет, не так, я подозревал. Я подозревал что такой день однажды настанет, но не думал, что так рано. И вообще, все время знать где находится эта девочка с душой убийцы — полезно. Потому у Шизуки на телефоне установлено простенькое приложение, с помощью которого я могу отслеживать ее, ведь дети в наше время не расстаются со смартфонами, верно? Потому я знаю, что она сейчас — воон за той колонной, предпоследней в моем пути к выходу. И скорей всего — нападет, едва я поравняюсь с ней.
— Нет. Ничего подобного. Никаких неисполняемых желаний, никаких «ступай не знаю куда, убей не знаю что». У меня было очень простое требование — никого не убивать без моей команды. А если вдруг появится желание — подойти ко мне и обсудить. Через рот, словами. Это, млять, было так сложно?! Мне не жалко вот этого неудачника на полу, меня волнует твое отношение! Ты серьезно думаешь, что можешь вот так перейти мне дорогу и остаться в живых?! Я всегда был достаточно высокого мнения о твоих интеллектуальных способностях, но порой ты такая тупая, Ши-тян. — я иду вперед. Не крадусь, не пригибаюсь, я просто иду. Все по плану, она должна видеть, что я — якобы готов, нет, даже предвидел ситуацию и что она — просто ученица, а я — Мастер и она просто попала ко мне в сети, что это я с ней сейчас играю, а не она со мной. Что это ее здесь со мной заперли, а не наоборот.