"Фантастика 2023-94". Компиляция. Книги 1-16
Шрифт:
У самого Фёдора продолжались занятия, надо было бежать на урок. Он и побежал, и, морща лоб, скрипел пером, пока Иоганн Иоганнович в присущей ему манере подсмеивался над господами кадетами, что всем отделением не в силах постичь тайну неразрешимости квадратуры круга.
Петя Ниткин вновь получил лимонный конвертик и на перемене вперился в него, аки в скрижали Моисеевы. Федя уже знал, что говорить с другом, когда у того новое письмо от Зины, просто бесполезно.
Вот тут-то его и поймал Лев Бобровский.
– Слушай! Физик-то наш, Положинцев, – по Приорату ходит! Высматривает что-то!
– А ты откуда знаешь? – изумился Фёдор.
Лев снисходительно хмыкнул.
– Учиться надо тебе, Слон. Книжки умные читать, не только сказки про пиратов.
– Чего это ты, Бобёр? – обиделся Федя. – Не учи учёного! Не можешь сказать толком – ну и пожалуйста, ничего не говори, больно надо!
– Ладно, ладно, не обижайся, – сдал назад Лёвка. – Слуги, Слон, они всё видят и примечают. Ты им гривенник – они тебе всякие интересности. А уж за рубль всю господскую подноготную выложат. Вот мне и передали – за полтину, – что физик наш подвалами Приората ползает, стены выстукивает. Прямо сейчас! Ну, вернее, с час назад выстукивал. Его спросили, мол, барин, не принесть ли чего, не подать ли, – он распорядился чаю горячего ему принести, с баранками, он, дескать, тут надолго. Так что сидит там!..
– Ну и что? Пусть себе сидит!
– Так а если ход найдёт?!
– Ну и найдёт. Нам-то что за забота?
– Эх, Слон, Слон! Ты что, забыл, что бомбистов-то сентябрьских так и не нашли? А я тебе говорил ведь, что могут они и своих в корпусе иметь!
– Ерунду не болтай! – рассердился Фёдор. – Когда бой был, Илья Андреевич нас прикрывал, с нами вместе отстреливался!
– Ещё б ему не отстреливаться! – фыркнул Лёвка. – Его б самого прибили и не посмотрели бы! Кто там разбирает, когда такое творится?!
Тут, приходилось признать, он был прав, но всё равно – считать Илью Андреевича бомбистом? Чушь собачья!
Увы, Лёвке этого сейчас не докажешь. Нельзя об этом говорить вслух.
– Короче, Слон! Я – туда! Ты со мной?
– Какое «с тобой»?! А уроки?!
Лёва так увлёкся, что, казалось, совершенно забыл об этой малости.
И всё бы закончилось, как заканчивалось, однако вмешалась всемогущая судьба.
Оставшиеся два урока отменили – законоучитель отец Корнилий захворал, преподаватель русской истории Григорий Лукьянович сидел у постели тяжело рожавшей жены, и кадеты седьмой роты неожиданно оказались распущены, потому что и Ирина Ивановна Шульц, и Две Мишени, и капитаны Коссарт с Ромашкевичем – все оказались вызваны к начальнику корпуса с чем-то донельзя срочным и сугубо секретным.
– Ну, Слон? Что теперь скажешь?
Фёдор вздохнул. И пошел.
Ну не мог же он уступить Льву!
Он даже не успел подумать, как они выберутся из корпуса без отпускных билетов, однако хитроумный Бобровский, как оказалось, давно уже имел потайную лазейку – на заднем дворе, где оставались какие-то древние сараи, невесть почему ещё не снесённые; в решётчатой ограде один из вертикальных прутьев был слегка отогнут – взрослому не пролезть, а кадету из младшего возраста – так даже очень.
– Теперь ходу! – прошипел Лева.
От корпуса до Приората – совсем недалеко. Федя обратил внимание, что от щели в ограде вела неплохо утоптанная тропа – небось и старшие возраста тоже каким-то образом исхитрялись воспользоваться лазейкой, чтобы срезать путь на станцию.
Так или иначе, до Приоратского дворца кадеты домчались лихой рысью. Фёдор уже горько раскаивался, что поддался, – а если они попадутся? Вот уж позор будет так позор!
– А теперь куда? – спросил он Бобровского, когда впереди замаячила красноватая крыша последнего убежища мальтийских рыцарей.
– Давай за мной и делай, как я!
Лев решительно постучался в двери. Те приоткрылись, явив не слишком довольную физиономию горничной.
– Епифана Мокеича надобно! – выпалил ей прямо в лицо Бобровский. – По делу, из корпуса, срочно!
Эх, позавидовал Фёдор, мне так тоже надо научиться. Врёт и не краснеет, и уверенно-то как!
Епифан оказался, что называется, прислугой за всё – лудильщик, паяльщик, слесарь.
– Если что-то надо починить – все к нему идут, – быстрым шёпотом объяснил Феде Бобровский.
– Это ты ему полтину дал?
– Ему, кому ж ещё-то… – И Лев вновь полез в карман.
– Ну, молодой барин, поспешайте уж. – Епифан быстро и ловко спрятал туго свёрнутую банкноту. – Не знаю, что делать станете и как отговариваться, а я вас знать не знаю и…
– И видеть нас не видели, – докончил Лев.
– И видеть не видел. А за Марьяну, что вам открыла, не извольте беспокоиться, она у меня баба с понятиями…
Фёдор даже не успел спросить «и куда теперь?», как этот самый Епифан – борода лопатой – вдруг дёрнул Лёвку за плечо:
– Тсс! Идёт ваш барин!
И точно – кадеты едва успели юркнуть за узкую дверь какой-то кладовки, как послышались тяжёлые шаги и хорошо знакомый голос Ильи Андреевича произнёс:
– Мокеич, любезнейший… распорядись насчёт погрузки. Пусть в корпус доставят.
– Не извольте беспокоиться, барин, исполним в самонаилучшем виде! Не впервой, чай!
– Вот, держи, любезный. Договоришься сам с возчиками.
– Премного благодарен, батюшка Илья Андреевич! А с возчиками разберусь, они меня знают, не забалуют!
– Ну и хорошо. – Чувствовалось, что Положинцев сильно устал. – Неможется мне что-то. Груз как привезут, пусть сгрузят, я скажу караульным, где именно…
– Так, барин, может, вам саночки-то, того, позвать? У нас это недолго! Свистну Егорку, мигом примчит!
– Ничего, любезный, ничего. Распорядись насчёт доставки. А я пешочком. Морозец, хорошо, люблю…
– Как угодно, барин, как угодно будет! Всё, как обсказали, сделаем!
– Ну, бывай здоров, Епифан Мокеич…
– И вам здоровьичка, барин!..