"Фантастика 2024-118". Компиляция. Книги 1-27
Шрифт:
Я, морщась от удушья, что есть силы давлю руками вперед, прочно упираясь ногами в асфальт, слыша как от напряжения трещат швы на одежде. Малолитражка в ответ лишь в холостую дергается из стороны в сторону, но не сдвигается с бордюра.
— Жми! Жми! — ору я супруге и поймав ритм, толкаю автомобиль вперед и потом отпускаю нажим, надеясь, что образовавшаяся раскачка поможет столкнуть машину с мертвой точки. Однако мои усилия безуспешны. Промаявшись с минуту, слыша как позади нарастает рев бегущей за нами орды, я бросаю бесперспективное занятие.
— Нам нужно бежать! Тут недалеко! Успеем! — бросаю я супруге, а сам, не теряя драгоценного времени, кидаюсь
— Да что за бандура! Она будет ехать или нет?!! Я тебя заставлю ехать! Заставлю!!! — истерично визжит супруга, использовав одно из своих коронных слов-паразитов — «бандура», которым она называла тысячи самых разных вещей. И продолжает давить на газ и издеваться над натруженным двигателем, который работает на предельных оборотах и натужно рычит, угрожая разбудить от спячки тварей из соседних домов.
Вырвав детей из недр пассажирского кресла и расположив их, растерянных и испуганных рядом с автомобилем, я бросаюсь к супруге, которая неистово продолжает бороться с железным противником, вступив в очевидно неравную для себя войну и явно пребывая в состоянии крайней степени аффекта.
Открыв водительскую дверь, я хватаю ее за руку и резко тяну на себя. Однако, не рассчитываю силы, что в результате приводит к тому, что супруга выпадает из кресла и шмякается боком на асфальт.
Ее реакция не заставляет себя ждать. Она поднимается на четвереньки и начинает истошно и оглушительно визжать. Поворачивает в мою сторону искаженное злостью лицо с налившимися кровью глазами. А потом прыжком поднимается на ноги, кидается на меня, смешно и неумело выставив вперед руки со сжатыми кулаками, и принимается колошматить ими меня в грудь и шею.
Мне не остается ничего более, чем обхватить жену руками, крепко прижать к груди, заблокировав тем самым удары, и удерживать её в скованном состоянии, чувствуя дрожь клокочущего в гневе худого тела, которое неясно каким образом смогло найти силы для подобных усилий.
— Прости меня, пожалуйста! Прости, любимая! Я не хотел сделать тебе больно, — шепчу я ей в ухо, подбирая нужные слова, которые бы смогли привести супругу в чувство и заставили бы мыслить здраво, — пожалуйста успокойся, мы должны бежать прямо сейчас. Слышишь? Ты их слышишь? Они нас догоняют. У нас нет другого выхода, чем просто бежать. Машину нам не сдвинуть. Забудь про нее. До яхт-клуба остался, может, километр. И все! Мы сможем добрать сами, если побежим прямо сейчас.
— Иди в жопу! Козел! В жопу иди со своим яхт-клубом! — свирепо шепчет она в ответ, отводя лицо в сторону и продолжая попытки вырваться из моей хватки.
— Успокойся! Нас ждут дети, мы не можем себе позволить рисковать ими! Посмотри на них! Посмотри! — я поворачивая ее лицом к стоящим рядом девочкам, которые робко трогают мать за ноги и жалобно скулят, позволяя каплям слез скатываться по их чумазым щекам, оставляя на своем пути узкие светлые дорожки.
Супруга же затихает. И я отпускаю ее, рискуя снова нарваться на удары ее яростных кулачков. Но она не кидается на меня, а лишь молча стоит на месте, отвернувшись от меня, и тяжело дышит. А потом будто опадает, словно из баллона с воздухом спустили лишнее давление, чтобы предотвратить неизбежный взрыв.
— Бежим…, - наконец соглашается она со мной и опускается к детям, обняв их и позволив им уткнуться крохотными личиками в ее узкие плечи.
Тем временем серая масса приближается к нам еще ближе, виднеясь теперь у дальнего перекрёстка, который находиться максимум в километре
Забросив младшую дочь себе на плечи и схватив старшую за руку, я оглядываю последним взглядом салон автомобиля, осматривая жалкие остатки собранных ранее припасов, которые при любом нашем желании взять с собой не получится. Потом, шумно выдохнув, я бросаюсь в путь, в сторону парка, рыща глазами по округе, пытаясь наметить для нас самый короткий путь в обход обрушившегося колеса обозрения. Супруга следует рядом, часто семеня ногами и держась руками за живот, похожая на человека, находящегося в лихорадочных поисках туалета, чтобы облегчится.
??????????????????????????
Через несколько десятков метров, когда мы умудряемся обогнуть лежащую на боку конструкцию колеса обозрения, перебежать через дорогу и выйти к кромке парка, моё колено начинать надрывно пульсировать от прилагаемых усилий. А легкие от внезапной нагрузки будто заполняются раскаленной лавой, которая выжигает грудь изнутри и запирает дыхание, которое становиться прерывистым, тяжелым и сипящим.
Хрипя и обливаясь потом, я на ходу удерживаю младшую дочь на плечах за болтающиеся у моей груди ножки, и буксиром тащу за собой не поспевающую ее старшую сестру, с ужасом осознавания, что ресурс энергии моего истощенного организма, затрачиваемой в подобном темпе, расходуется слишком быстро. Супруга, судя по мучительным гримасам на ее бледном лице, также страдает от заданного темпа и заметно отстает.
Я бегу, упорно перебирая ногами и волевым решением пытаюсь игнорировать боль, раздирающую тело. Чтобы заглушить протест организма, я думаю о своих детях. О маленьких невинных существах, которые не заслужили того, что с ними происходит. О супруге, в чреве которой зреет наше третье дитя. О нашей крохотной семье, чудом выжившей посреди разгромленного апокалипсисом мира. О нагоняющей нас серой массе тварей, звериная скорость которых как минимум вдвое превышает нашу. О длине оставшегося пути, пролегающего через чахлый городской парк, а потом — по неширокой дороге, зажатой между блоками промышленных зданий — в сторону берега моря. О яхт-клубе, где нас ожидает странный мужик, прежде вышедший на радиосвязь и призвавший к себе ради общего спасения. Или не ожидает…
Я осознаю, насколько слабые карты раздала мне судьба в этом зловещем казино. Что в сложившейся задаче слишком много переменных, при том, что слишком много поставлено на кон. Но я ничего с этим поделать не могу. А могу лишь продолжать бежать, противопоставляя внешним обстоятельствам лишь собственную человеческую волю и животное стремление выжить. Просто поднимаю, выбрасываю вперед и отталкиваюсь правой ногой. А потом то же самое произвожу и с левой. Пересекая, когда повезет, участки заасфальтированных тропинок, а чаще продвигаясь по пыльной, затоптанной и неплодородной почве, покрытой вялой порослью жухлой травы.
— Я не могу!!! — доносится до меня отчаянный окрик супруги, когда мы добираемся до противоположной окраины парка.
Остановившись, я оборачиваюсь назад. Жена отстала и остановилась в десятке с лишним метров от меня, уперев руки в ствол дерева и в изнеможении опустив вниз голову. При этом серая масса показывается у дальней кромки парка, там, где мы были лишь считанные минуты назад. Твари несутся к нам на встречу, перескакивая, будто взбесившиеся кузнечики, через пролеты упавшего на бок колеса обозрения.