"Фантастика 2024-13". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
Надо мной склонился тот же свер с красными то ли от усталости, то ли от болезни глазами, которого я видел перед тем, как потерял сознание. Высокий и чуть обрюзгший, он годился мне в отцы. Одет муж был в богато расшитую рубаху, перехваченную поясом, и плотные штаны. На груди красовался серебряный с каменьями амулет, а на руках звенели браслеты. Дорогие вещи. Видимо, передо мной был сам купец и владелец кнорра.
— Вы взяли с меня большую плату и ушли, не дождавшись, — процедил я, уставившись на него снизу вверх. — Твои люди нарушили уговор. Орниямское снадобье — меньшее,
Купец откинул за плечи толстую русую косу и уставился на меня в упор.
— Мы ушли, потому что в Маннстунне начался пожар, а у нас ценный груз. Если хоть искра попадёт на тюки — будет скверно, ибо ткани эти пропитаны яркими южными красками. А краски эти очень легко вспыхивают от огня… Я не мог рисковать, мой драгоценный гость, — улыбнулся он, и я заметил, что один из его зубов был золотым — значит, точно ходил торговать на юг, только там умели делать золотые зубы. — Да и люди сказали, что ты начертатель. Не все из нас любят ходить под парусом с колдунами.
— Так шли бы на вёслах, — огрызнулся я и с трудом пошевелил руками. — Развяжите!
— Не могу. Вдруг ты нас проклянёшь?
— Прокляну, если не срежете путы! — рявкнул я. — Мне не нужны руки, чтобы наслать на вас беду. И даже если рот заткнёте, не поможет. Клянусь красным плащом Хевн, если не освободите, я вас урою.
— Зато мы сразу можем тебя убить и таким образом снять, всё колдовство, что ты нашлёшь, — усмехнулся купец и сел передо мной на корточки. — Я и сам не в восторге от этого поступка. Скажу прямо — я даже жалел, что ты не успел к отплытию. Всё же плату мы взяли, договор был заключён… А потом мы увидели пожар, ещё и тех птиц… Словом, не хотелось нам с тобой связываться, начертатель. Кем бы ты ни был, но ты приводишь с собой беду. А мы — люд торговый, мы бед не любим.
Я молча пялился в воспалённые глаза купца.
— Топор мой где? — наконец спросил я.
— У нас. Отдадим, как прибудем в Виттсанд. Осталось уже недолго.
— Почему ты думаешь, что моё проклятье не подействует, когда мы сойдём на берег? — съязвил я.
Но в ответ купец лишь загадочно улыбнулся.
— Я не думаю, я знаю, — ответил он. — Не проклянёшь. Главное — сойти на берег, а там разойдёмся каждый своей дорогой. Не знаю, зачем тебе понадобилось в Виттсанд, но заранее желаю удачи.
Странным он был, этот торговец. Выглядел прилично, а вот нёс какую-то околесицу. Вроде и народы мы почти родные, да и живём всего через довольно узкое море, но сверы показались мне необычными. Замкнутые, неразговорчивые — всё, кроме самого торговца, косились на меня кто с опаской, кто и вовсе с неодобрением. Должно же быть этому объяснение. Чего же я не понимал?
Я с трудом разогнулся и привалился спиной к сваленным в кучу корзинам.
— Как твоё имя, купец? — спросил я, разглядывая хозяина кнорра. — Свергланд большой. Откуда вы?
— Я Петтер Иварссон из Равнстеда, — представился он. — Моего старшего сына Даги ты уже знаешь, он как раз и договаривался с тобой… Хинрик, так тебя зовут?
— Хинрик Фолкварссон.
— Будем знакомы, начертатель Хинрик Фолкварссон, — слегка поклонился Петтер и указал на мои путы. — Не сердись на нас. Порядки нынче такие.
— Какие ещё порядки? Гостей связывать? И с каких же пор, почтенный?
Корабельные люди тихо зароптали. Даги откашлялся. Купец удивлённо на меня взглянул.
— Когда ты в последний раз был в Свергланде, начертатель? — спросил он.
— Никогда.
— Ааа… Оно и видно. Иначе, полагаю, плащик ты бы свой снял да посох припрятал.
— А что с ними не так? — возмутился я. — Это моя гордость, знак моего ремесла. Редкого и почитаемого ремесла, замечу.
Петтер усмехнулся.
— Ну в этом, собственно, и дело. С некоторых пор у нас в Свергланде не рады начертателям. Особенно в Виттсанде, где сидит король.
— Король? — изумился я. — Там же правил конунг Альрик Туча.
— Ага. Правил. А теперь правит король Элерих Благословенный. Такое имя он себе взял после того, как эглинские монахи макнули его в бочку с водой, вымазали лоб вонючей смолой и нацепили на его шею амулет со спиралью.
Я застыл, поражённый услышанным.
— Так дя… Альрик Туча принял веру в единого бога?
Петтер кивнул.
— Ага. В единого и мёртвого, тьфу на него! И семью свою смолой измазал да в бочке искупал. Вроде только старший сын его, Скегги, не согласился. Потому и в опале. Вроде даже в яме сидел, да так и не одумался, хотя может уже и вовсе помер… — Купец с презрением плюнул за борт. — Теперь не город, а монастырь. Стены возводят, крепость в камень убирают. Песни унылые поют и молятся. Колдунов да ведьм прогнали — ибо неугодно им, видишь ли. — Он обернулся ко мне. — А тех, колдунов, кто прибывает на кораблях, ещё на берегу забирают. Там монахи ходят по пристани и выискивают староверцев. Так что ты бы, Хинрик, снял свой плащ. Больно он у тебя приметный.
Я поднял связанные руки.
— С радостью. Но кое-что мешает.
— Ну как пристанем, снимешь. Хотя я всё равно должен буду рассказать о тебе. Если тебя поймают и выяснят, что ты колдун, начнут искать, откуда ты появился. Придут ко мне, поймёт, что я их не предупредил… Тогда и мне несдобровать.
— И как давно конунг Альрик стал королём? — спросил я, стараясь отвлечь купца от мрачных мыслей.
— Да уж с год как… Но к этому давно шло. Первые монахи у нас появились ещё при его отце. Да и матушка Альрика была эглинкой. Принцессой, дочерью одного из многих тамошних королей! Она-то и пригрела этих змей на груди и привезла на север. Чтоб её кости покоя не знали!
Я рассеянно кивнул. Сверы нечасто приезжали на Свартстунн, но в последние годы и вовсе перестали бывать на священном острове. Теперь становилось понятно, почему. Наверняка Гутлог знала об этом. И ясно, почему она так нелестно отзывалась о сверах. Этот мёртвый единый бог слишком незаметно проник в наши земли, но очень уж резко себя проявил. Что же за сила в нём была заключена? Почему люди так охотно отбрасывали память предков и шли за ним?
А ведь я был на четверть эглином, и во мне, выходит, текла кровь тамошних королей.