"Фантастика 2024-150". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
– Дзинь!
– тонко сказала вазочка.
– Уф!
– облегченно сказала я, когда телевизор благополучно достиг цели.
– Ой! Она много для тебя значила?
– Ну тебя, недоучку, к лешему, - с чувством сказала подруга.
– Такую память разбила! От самого Вадика!
– Как от Вадика?
– оторопела я.
Вадик был прежним Танькиным бой-френдом. История любви закончилась весьма печально, и этой самой печали сопутствовали длительное расстройство, депрессия и академический отпуск. Поэтому я не вполне понимала логику своей подруги, берегущей, как зеницу ока, подарок человека, сделавшего ей по-настоящему больно. О чем честно спросила:
– А зачем ты хранишь его подарки?
– Чтобы не повторять своих ошибок, - мрачно ответила Танька, созерцая живописные осколки на полу.
– Что уж теперь поделаешь, - философски вздохнула она секунду спустя.
– Видимо он совсем исчез из моей жизни, и этот случай тому подтверждение, - постаралась она взглянуть на мир с оптимизмом.
– Мне тоже так кажется, - протянула я, все еще прибывая в некотором обалдении от Танькиных вывертов ума.
– Сова!
– снова напомнил о себе гость.
– Открывай! Медведь пришел!
– Я схожу, посмотрю, кто там, ладно?
– ретировалась я в прихожую с поля переосмысления жизненных ценностей.
Внутренняя дверь была новая, за ней - железная, а за ней… благоухал огромный, в полсотни цветов, не меньше, букет красивейших багровых роз.
– Вот это да!
У меня, никогда не получавшей и половину такого великолепия, даже перехватило дыхание от изумления и восторга. Из-под букета торчали ноги, обутые в черные лаковые ботики.
– И кто же хозяин этого шедевра?
– Вполне искренне поинтересовалась я.
– Выходи, а то не видать тебя за цветами-то.
Вообще-то, у нас, в Заповеднике такой вот букетик мог спокойно появиться прямо в воздухе и из неоткуда. Помнится, мой друг Антон, когда даму сердца, теперь уже жену к себе располагал, ежедневно посылал полевые цветы посреди зимы… Но здесь был не Заповедник, а… Черт!
Хозяин у великолепия все-таки имелся, и лучше бы его, а заодно и букета, не было. Это был тот самый Вадик, о котором шла речь двумя минутами раньше.
– А ты что тут делаешь?
– изумленно вылупилась я на него.
– Что-то потерял год назад, и до сих пор найти не можешь?
Вот не могу я понять некоторых людей. Как можно, проучившись в самом прекрасном на свете учебном заведении, где сама атмосфера пронизана интеллектом и благородством, быть таким откровенно беспринципным? Делить постель с замечательной, умной, доброй, красивой, и т.д. девчонкой, и в то же время подбивать клинья к богатой дуре? А потом появляться год спустя, да еще с таким невинным видом?
– Здравствуй, Лиса, - не моргнув глазом, поздоровался со мной этот, прости господи, альфонс форменный.
– Ты всегда так гостей встречаешь?
– Только некоторых, - пожала плечами я, не собираясь, впрочем, пропускать бывшего однокурсника в квартиру.
– Тех, кто заслужил подобную встречу.
– Ты ничего не знаешь!
– с жаром возразил Вадик.
– Ты даже представить себе не можешь, как же меня обманули!
Ага! Раскусили планы, поняли, что за фрукт, и выкинули его, прогнившего, из дома вместе с упаковкой. С чемоданом, то бишь.
– И знать ничего не хочу, - отрезала я.
– И вообще, по-моему, тебе лучше отсюда убраться. И поживее, - добавила я, видя, что наглый парень на меня реагирует, но, наоборот, напустил на себя скорбный вид несправедливо обиженного человека.
– Я не к тебе в гости пришел, - с кротким видом изрек он.
– Пусти.
– Ни за что.
– Лиса, кто там еще?
– спросили у меня из-за спины.
– Вот, полюбуйся, - нехотя отодвинулась я в сторону.
– Явился - не запылился, легок на помине, собственной персоной.
– Уходи, - бесцветным голосом изрекла Танька.
– Но ты даже не соизволила меня выслушать!
– ретиво бухнулся на колени молодой человек.
– Прости меня!
– Слушай, парень, у нас праздник, - обратилась я к Вадику тоном прожженной бизнес-леди.
– Давай, выкладывай все, что у тебя там для нас имеется, и проваливай отсюда.
Наверное, любой человек мужского полу после подобного намека убрался бы восвояси. Вадик же картинно поднял на Таньку слезные очи исполненного несчастьем карликового лемура. Большие, размером чуть ли не с блюдце.
"Смотри, как со мной обращается твоя грубая подруга", - говорили его глаза.
– "А все равно терплю. Ради тебя".
Сзади меня послышалось неуверенное шмыганье поддавшейся на грубую провокацию Таньки.
"Тьфу!" - подумала я.
– "Пускай сами разбираются!"
И, потом, как заметил волхв Терентий, люди учатся только на своих ошибках, ибо больше учиться им все равно не на чем. Так что…
– Ладно, - услышала я за своей спиной.
– Оставайся. Поможешь по хозяйству, а то мы немного выбились из графика.
Я глубоко вздохнула, и отправилась в комнату - прибирать осколки от вазочки.
Бывшие однокурсники, астрономы и физики, разбившись на группки по интересам, бродили по новым трехкомнатным апартаментам Таньки. Виновница торжества так и лучилась счастьем, принимала поздравления, краснела, лепетала в ответ, что у каждого тоже, когда-нибудь…
Я смотрела на Таньку и радовалась - еще бы, сбылась ее заветная мечта, она поселилась-таки в "красных домах", что на улице Строителей, рядом с метро "Университет". Когда-то, я помню, мы на пару мечтали об этом, сидя в ночь перед защитой диплома в общаге на Воробьевых Горах.
К слову сказать, из Заповедника Танька совсем уехала. Официально - потому что ее младшему братишке Димке нужно было идти в школу. Первый раз в первый класс.
А неофициально - удрала из общества "магов недоделанных", как она выражалась. Как только смогла адекватно воспринимать действительность - не уходить в себя по часу, не заливаться слезами на середине случайного разговора с первым встречным, и есть что-то, отличное от успокоительных таблеток. Как только в ней проснулся интерес к жизни и способность действовать после гибели ее родителей.