"Фантастика 2024-150". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
Душа к Пожирателю отлетает без боли. Я бы даже сказал — в этом есть что-то приятное. Не знаю, как у вас с зубами, но ощущение такое, будто кто-то свыше взял и вытянул у тебя изо рта застрявший между зубов кусок мяса. Он не особо и мешал, а теперь такая лёгкость образовалась. А ещё спокойствие, граничащее с равнодушием.
Я ступил на серую пыль серого мира уже другим человеком. Тем, кем оказался здесь когда-то давно в будущем.
Мордард прибыл не один, а со свитой, но среди слуг Князя я узнал только Колотушку, единственного выжившего при штурме Зимнего дворца. Остальные были незнакомы, и половина из них бездушные. Причём у некоторых рога только-только пробивались, а значит это новая поросль. Вряд ли из тех, кого Мордард захватил в рейдах на Пушкинские Горы, но… Вероятность есть. Иногда рога проступали уже через неделю.
Мои выросли через год.
Но это я отвлёкся, конечно. Очевидно, что Князь Падали потерял лучших своих бойцов, выбивая у Первой Церкви сибириевые чаши, а значит, теперь он будет лёгкой добычей для соседних владык. Печально, но это правила серого мира.
Мой временный союзник вышел из портала и встал рядом со мною.
— Всё вернулось на место, Душеед. Теперь я тебя узнаю. Теперь ты пуст, как и все мы, — он смотрел на меня сверху вниз и довольно скалился. — Теперь всё честно.
— Веди, демон, — приказал я. — Время не ждёт.
Эти земли принадлежали Мордарду, поэтому и перемещались мы спокойно и открыто. Верхом на чёрных буйволах. Массивные, мясистые звери были королями местных дорог. Относительно миролюбивые твари, размером с Пепельного Медведя. Способные переносить титанические грузы, выносливые, могучие и тупые. Правда, плотоядные, но тут, в мире демонов, вегетарианцев в принципе нет.
Поля мясных деревьев тянулись вдоль пыльного тракта. Единственная легко добываемая пища. Огромные серые бугристые наросты над землёй, с ножкой высотой в четыре метра, и с плотной кроной, десять-пятнадцать метров в обхвате. Эта флоро-фауна почти не требует ухода, созревает относительно быстро, и может пролежать, срубленной, несколько дней и всё равно мясо будет пригодно пищу.
Мясные деревья — это основной провиант для жителей серого мира. Безвкусная биомасса, позволяющая протянуть ещё немного. Это вам не ватрушки…
Мы с Князем Падали возглавляли неторопливую колонную буйволов. Демоны Мордарда держались чуть поодаль, выражая своё почтение и давая шанс хозяину вести светскую беседу.
Вот только мы молчали всю дорогу, каждый сосредоточенный на своём. Какой толк от праздной болтовни, когда впереди такое событие.
Ритуал Мордард подготовил на холме, окружённом частоколом. Буйволы остановились у его подножья, и дальше предстояло идти пешком. Я спрыгнул со своего «скакуна», подняв облако пыли. Мордард легко сошёл со своего и остановился у подъёма, ожидая меня.
Буйволы пыхтели, тяжело дышали. Один из замыкающий колонну зверей утробно и возмущённо завыл, попытавшись укусить соседнего зверя. Всадник с проклятьями заколотил медлительное, но злобное создание.
Бил он его без жалости и это понятно. Дубовую шкуру шлепками не проймёшь. Я проследил за тем, как буйвол угомонился, а затем зашагал на холм.
На вершине обнаружился алтарь. Плита была совсем свежая, с недавно выведенными рунами и находилась в центре семиконечной звезды, заключённой в треугольник. В вершинах треугольника Князь Падали поставил небольшие башни со сосредоточением эссенций.
Да, Мордард серьёзно подготовился. Это мои запасы огромны, а для Князя Падали такой силы, как у Мордарда, подобный запас собрать — уже достижение. А ещё и сжечь потом… Вероятно, часть его слуг тоже здесь, в сосудах. Да, теперь мне понятно негодования Князя Тьмы, когда я предложил провести обряд в цветном мире.
Но он всё равно жертвует меньшим.
— Теперь ты понимаешь, что мы не могли сделать так, как ты хотел, Душеед, — сказал Князь Падали. — Мне жаль твою душу. Пусть я и не знаю, что это, но вам, людям, без неё трудно поначалу. Да?
— Приступай, демон, — спокойно ответил я.
Мордард ощерился, и, пригибаясь, касаясь уродливыми пальцами серой пыли, встал перед алтарём.
— Ты должен быть там, Душеед, — Князь Падали ткнул пальцем на небольшой постамент за треугольником. Как табуретка для выступающего школьника. — Проход откроется рядом. Нужно будет только шагнуть в него. Учти, времени у тебя будет немного.
Я никак не отреагировал на его слова. С холма открывался вид на серую долину. На дорогах видны караваны, на полях мясных деревьев работают демоны. В далёком тумане к северу проступают контуры массивной крепости. Серая идиллия бесполезного существования.
Князь Падали начал ритуал. Он пел, он выл, он шептал. Опустившись на колени у алтаря, уродливый Мордард стал ещё противнее. Поломанная тощая игрушка. Остробокая, сутулая, скрюченная игрушка. Демон дрожал, и я видел, как он бледнеет с каждым словом. Как плоть тает под серой кожей.
Когда он трясущимися руками достал первую сибириевую чашу, то мне показалось, что та переломит иссохшие запястья и упадёт к ногам демона. Однако над артефактом Первой Церкви заклубился дымок, чаша стала таять, напитывая Мордарда могуществом.
О, теперь он раздался как надо. Его хламида на спине треснула, явив могучие мышцы. Голос окреп. Рогатый демон распахнул глаза, и мне показалось, что они светятся чем-то не серым. Будто бы в них появились золотые точки.
В груди зудело предчувствие моего космического визави. С каждым днём этот зуд становится сильнее. Сейчас же хотелось выдрать сердце из груди и почесать его.
Я посмотрел наверх, опасаясь, что именно сейчас и увижу перед собой Пожирателя. Что мы опоздали. Но серое небо было пустым.
Мордард резко встал. Перед ним на алтарь покорно поднялась одна из бездушных. Чернокожая рогатая демоница болезненного вида, но с гордой осанкой. Она медленно опустилась на колени, преданно глядя в лицо повелителя. Очевидно девица этот очень слабый воин. Такие только на жертвы и годятся.
Во мне говорил чуждый голос, но теперь, в сером мире, он остался единственно правильным.
Князь Падали одним взмахом оторвал демонице голову. Тело упало на алтарь, забилось в конвульсиях, а следом в центр звезды зашёл ещё один из слабых бездушных и так же безропотно принял свою смерть.