"Фантастика 2024-76". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
Как только я об этом подумала, Шад метнул кинжал.
Серебристым росчерком оружие рассекло раскаленный воздух. Лезвие вошло в шею Лиама по рукоять, заставив запрокинуть голову. Я успела поймать бешеный, лишенный рассудка взгляд командора. Изо рта вылетели кровавые брызги, когда одной рукой тот вцепился и лихорадочно ощупал оружие. Сумел достать, отшвырнул в сторону, и из раны хлынула кровь.
С Шантарой они упали вместе.
Я услышала, как вскрикнула григорианка. Лиам слабел на глазах, но скреб пыльную пустынную землю, пытаясь подняться, словно не верил, что умирает. Взгляд был прикован к Шаду. Хорошо, что не ко мне. Выражения вытаращенных, налитых кровью глаз, я бы не смогла выдержать…
Он пытался что-то выдавить из последних сил.
И вдруг откинулся на спину. Глаза уставились в небо.
Жизнь Лиама оборвалась.
Не допуская вновь ошибки, Шад пинком перевернул тело командора, чтобы убедиться, что все кончено. Белоснежный мундир покрылся кровью и пылью. Лица я не видела, но поняла, что Лиама больше нет. Сунув кинжал в ножны, даже не очищая, Шад бросился к сестре. Она так и не поднялась, и я запоздало поняла, что Лиам успел ударить ее кинжалом.
— Шантара, — генерал приподнял ее тело, придерживая голову.
Пытался по инерции в лицо заглянуть, проверил пульс. По резким движениям я поняла, как он переживает за нее, хотя старается действовать хладнокровно.
— Она дышит? — я подбежала к ним, упав на колени с другой стороны.
Колотая рана на горле…
Может, у Лиама рука дернулась в агонии или от судороги, может, бил прицельно — в отместку. Я подняла голову, уставившись на Шада. Больно смотреть на него. По глазами видела: он думал, не виноват ли невольно в смерти сестры… Он ведь ее освободить хотел.
Вместо этого Шантара медленно умирала на Арене.
Как хорошо, что здесь нет их отца и матери. Думали, что потеряют сына, а потеряли дочь…
— Она беременна, нужно помочь ребенку! — вспомнила я, и Шад взял остывающее тело сестры на руки.
— Позовите медика! — он прошел через толпу, и его никто не посмел остановить.
Не знаю, в силе ли приговор или Шаду простили его проступок, но сейчас было не до того. Внимание толпы было приковано к телу Шантары у него на руках. Кто действительно невинная жертва…
Отдав сестру на попечении врачей, Шад стоял, опустив голову.
Несмотря на усилия, это ему придется носить траур…
Я подошла со спины, но не решилась прикоснуться. По сгорбленной фигуре видела, как это его ранило — словно не сестра, а он получил роковой удар.
— Все видели, кто он, — сказал Шад, и с вызовом оглянувшись, глядя на судью, который также пришел посмотреть на бой, как и остальные. — О Лиаме мне больше нечего сказать. Сейчас я назову тех, кто виновен в ее смерти вместе со мной!
Глава 38
Смерть сестры его пошатнула, но вместе с тем — заставила собраться. Просто отрезала все, что не имеет отношения к делу, делая ситуацию лаконичной и простой. Смерть всегда расставляет точки над «и». Это я хорошо поняла после восьми лет войны.
— Каждый, кто допустил разногласия из-за династии — все в ее смерти виновны! — голос Шада был полон сожалений и силы. — Из-за чего она погибла в мирное время? Потому что Лиаму позволили диктовать условия у нас дома! Зачем тогда победы такой ценой добивались?
Я видела, что он говорит искренне.
Боль за сестру, за суд над ним — он разочаровался после того, как с его семьей поступили. Жар его слов был похож на ветер, полный зноя, который сдувал пыль с Арены.
Скоро родителям сообщат о смерти дочери — им еще больнее станет. Мне хотелось подойти, но смысла в этом не было — словами такие потери не утешишь.
— Вы можете осудить меня, — продолжил Шад, обращаясь к присутствующим. — Но не я уронил честь страны после войны. За свои ошибки заплатил сполна! Я призываю вас к мудрости! После войны не время предаваться междоусобицам. Они нас перед врагом ослабили!
Он внушал им то, что мне говорил когда-то.
— Я верой и правдой вам служил. Прошел всю войну. Не для того, чтобы отречься от того, чего удалось добиться. Я намерен присоединиться к династии. И вы можете верить мне, потому что ради победы я не пожалел ничего и всем об этом известно!
Его слушали молча, но сейчас возник тихий ропот.
Герой героем, но он много традиций нарушил, чтобы теперь на престол претендовать. Правила ведь всего три было: не быть опозоренным в бою, жениться на григорианке, не быть осужденным. Минимум два из трех он соблюсти не сумел.
— А остальные претенденты — не запятнаны ничем? Жена-иномирянка — не такое зло, как предатель собственного народа! Она стала моей женой, потому что вы так захотели! И осужден я был из-за того, что допустили суд надо мной — чужаку позволили обвинить меня! Мне больше нечего сказать!
Запахнув плащ, он наклонился к безжизненному телу Лиама и вытащил нож. Обтер об мундир убитого, и направился ко мне.
Мне было все равно, достигла ли его речь цели и дадут ли ему присоединиться к династии. Я была рада, что все закончилось, и обняла мужа.
— О, Шад, ты жив!
День мы провели в госпитале.
Шантара не погибла сразу, молодая и сильная, но металась между жизнью и смертью — пять часов на грани. Ребенка — племянника Шада — извлекли при помощи кесарева сечения. Врачи сказали, надо ждать, и мы ждали. Вскоре приехали их родители, Лиана была встревожена и хотела забрать малыша, но врачи не позволили. Еще две недели мальчик будет дозревать, слишком рано рожденный. Отец отозвал Шада, и они о чем-то говорили — разговор шел серьезный. После раскаленного полуденного воздуха в госпитале было тихо и прохладно. В углу журчал фонтан.